Можно ли в армии не есть мясо

Проблемы с питанием в армии возникают даже у тех, кто «всеяден». Что уж говорить о людях, которые придерживаются растительного питания? На службе все едят «из одного котла». Выбирать здесь не приходится – бери то, что дают.

Реально ли быть вегетарианцем в армии, при этом нормально жить, а не выживать? Об этом нам решил рассказать Самат Арасланов из Томска. Самату 24 года, вегетарианцем он стал в 13 лет, а после совершеннолетия придерживался веганского типа питания. В июле 2012 года он отправился в армию, и не куда-нибудь, а в воздушно-десантные войска. Переживать о будущей службе начал задолго до того, как туда попал.

«Идти в армию я в школьные годы совсем не хотел, можно даже сказать, боялся. Из-за питания, конечно, в том числе, но по большей части все-таки из-за страшных армейских историй. В определенный момент я решил навсегда избавиться от страха перед военной службой самым простым способом – через ее прохождение», – рассказывает Самат.

Перед началом службы Самат решил перейти на ово-лакто-вегетарианство. Хотя, по его собственному признанию, сейчас он отправился бы в армию и будучи строгим вегетарианцем.

«В целом, питание на разных этапах службы  несколько отличалось.  Всего их было четыре. Первым  был Омская учебка ВДВ. Кормили там хорошо. На завтрак яйцо вареное, пачка молока 200 мл, каша, чай или кофе с молоком, 15 г. масла (эту коробочку масла дают везде, так что я дальше ее не буду упоминать). Иногда давали такую же коробочку плавленого сыра. На обед был овощной суп. Вот уж не знаю, то ли так было задумано, то ли просто все мясо для бульона разворовывали начальники продуктовой службы.  Так или иначе, для меня это был явный плюс. На второе обычно в качестве гарнира подавали макароны или гречку, бывали и другие крупы, и даже картошка, но реже. Из невегетарианского – котлета или кусок мяса. Плюс хлеб. Этого рациона хватало,  чтобы наесться, даже более чем. Ужин в армии всегда легкий – обычно это небольшая порция пюре с рыбой. Что характерно, рыба на ужин абсолютно всегда».

Следующий этап начался в 104 полку под Псковом, куда Самата определили после учебки. Питание там, по его словам, не особо отличалось. «Бонусом» шла лишь булочка на завтрак. Иногда еще были галеты, которые можно было брать в неограниченных количествах.  А вот дальше было интереснее.

«Третий этап – это полевые учения. Они проводятся два раза в году, летом и зимой. Кто призывается сразу в полк, без учебки, обычно за год службы попадает и на те, и на другие, ну а мы – механики-водители – только на одни. У меня были зимние поля. Полевая кухня, конечно, намного проще. Там есть три вида гарнира – гречка, рис и макароны. Они готовятся каждый день в разном порядке. То есть если на завтрак был рис, а на обед гречка, то на ужин будут 100% макароны. Порядок может быть любой, но система понятна. Наливают чай. Масло, кстати не давали, но была вафелька».

Суп Самат не ел – тот варился на мясном бульоне. Проблемы возникали и с гарниром.  Его варили в большой кастрюле, откладывали небольшую часть, а остальное смешивали с тушенкой.

«Та  часть, которая откладывалась, предназначалась офицерам. К ней готовился отдельный гуляш с подливой. Я сначала этого не знал и приготовился героически голодать два месяца, но мой сослуживец неожиданно проявил инициативу и договорился,  чтобы мне накладывали из офицерской кастрюли. Есть гарнир в чистом виде было, конечно, тяжеловато, но к нам в лагерь приезжали торговые лавки на «ГАЗелях». У них я покупал себе майонез и кетчуп, и постный гарнир превращался в довольно вкусную еду».

Последний этап был, пожалуй, самым легким. Здесь проблем с питанием в столовой не возникало. К тому же – появилась возможность ходить в магазины, на территории полка было целых  три.

«В магазинах можно было купить все, что душе угодно.  У каждого второго был кипятильничек и жили мы не в казармах, а в армейских общежитиях, то есть в комнатах по четыре человека, потому что наш полк задумывался как полностью контрактный. Чаепития после отбоя стали вполне обычным делом. Кроме того, к тому времени прошла какая-то реформа и в столовой в конце раздачи поставили дополнительные емкости – видимо, специально для веганов. Там были тертые овощи, соленые огурцы, кабачковая икра, зеленый горошек. Просто мечта.

Отдельная тема – питание в медроте. Мне приходилось поболеть и в учебке, и в полку. Там кормят вообще как дома: рагу, фрукты, йогурты».

Наличие еды в столовой – это не главная трудность для вегетарианца. Тяжело, по словам Самата, скорее психологически.

«Да, на меня скорее давил именно режим питания. Тот факт, что приемы пищи только в определенное время, и ты никогда не знаешь, что будет в меню, заставлял меня каждый раз съедать гораздо больше, чем требуется. Были еще и довольно непонятные, необъяснимые случаи. Например, лейтенант угрожал поставить всю нашу батарею в упор «лежа» и держать так, пока я не съем банку тушенку. Правда он этого так и не сделал. Может, это шутка такая была, я не знаю».

Также нормально жить в армии Самату помогали различные манипуляции с едой. Иногда он менял мясную еду на молоко, яйца, масло.

«Особенно это было актуально в пятницу, когда давали пельмени. Я менял свои на масло и плавленый сыр. Кроме того,  мне часто отдавали масло те, кто не сильно его любил. В некоторых случаях я мясо вообще не брал, и повара мне накладывали больше гарнира. Некоторые повара меня знали в лицо. Иногда еще давали так называемое доп. питание. Обычно это молочная каша, предназначенная либо для солдат с недобором веса, либо для особо крупных экземпляров, которым надо больше питания, чем среднему бойцу.  

Отмечу, что я служил в элитных войсках, куда регулярно приезжают проверки, где все на высоком уровне. Вообще служба в армии для многих может быть очень разной, в зависимости от самого человека, места службы и других условий».

В целом, Самат убежден, что в армии можно быть не только вегетарианцем, но и веганом: «Просто придется больше себя ограничивать, больше придумывать, как выкрутиться.  Но в конце концов, год – это не такой большой срок. Тут просто надо себе задать вопрос, насколько ты готов «заморочиться» ради своих принципов».

Дарья Прунцева

Первое фото: источник.

Эта история о том, как и в условиях армейского быта можно сохранить верность вегетарианским принципам.

Можно ли служить в армии и быть вегетарианцем? А в долгом плавании на военном судне? Наш герой привык ставить перед собой сложные задачи и решать их. Перестать в армии есть мясо – вызов системе и самому себе. Отнестись к службе как к уникальной возможности вырасти и развиться – еще один вызов.

– Ну как ты, вернулся другим?

– Уезжал другим. Вернулся собой.

Впервые о том, что можно не есть мясо, мне рассказал старший брат. В силу внутренней потребности к поиску способов очищения души и духовного роста, он перестал употреблять пищу животного происхождения и отказался от алкоголя.

Лет пять назад мы с ним встретились в доме родителей, он был помолодевший, еще более жизнерадостный, чем обычно. Спустя несколько дней я готовил курицу. Разделывал ее и понимал: это было живое существо, теперь – труп. Готовил ее, каждую секунду осознавая, что передо мной труп и это как-то неправильно. С тех пор мысль о вегетарианстве поселилась у меня в голове и начала свербеть.

Потом я пошел в армию – тоже благодаря брату. Очень важно, чтобы в жизни у мужчины был авторитетный, более развитый, чем он сам, человек, которому можно довериться. Таким примером становится либо отец, либо кто-то из старших. У нас с братом 14 лет разницы, он всегда где-то рядом. Когда мне было 23 года, он сказал: «У тебя еще есть возможность пойти в армию». А я только окончил университет, занимался капоэйрой, на лице – пирсинг, на голове – дреды, вокруг – куча друзей, рядом подруга. Я ему сказал: «Какая армия вообще? У меня дреды, брат, ты что?». А он мне: «Дреды не на голове, брат, они в голове». И меня это так задело, что я всерьез задумался.

В тот период я чувствовал себя очень уставшим от жизни. Помню, вручили диплом, а я чуть не согнулся, такая дикая усталость навалилась. Я тогда работал на износ, тренировался, вел неправильный образ жизни – и все равно было тяжело с этим расстаться.

В распределителе старую одежду (что очень символично) сжигают, выдают новую форму, которая пахнет складом, краской. Помню, иду по городу и понимаю: я иду в новой форме. Причем не просто в одежде, а в новой форме себя, иду в совершенно новую жизнь.

Каким я уходил в армию? Даже и не сказать. Я не помню того человека уже…

Первые несколько дней в армии я мясо ел – не знал, что можно выбирать. Но буквально через неделю во время первого наряда на камбузе я увидел, какое мясо нам готовят. Приехала машина с мясом, грязная и внутри, и снаружи. Было видно, что возят в ней мясо постоянно, а вот как часто убирают… Тушу стали выволакивать из машины, она упала на землю, ее подняли, рядом бегали местные собаки в надежде, что им что-нибудь перепадет, тушу притащили в цех, начали разделывать, разрубать топором. Это было мясо из стратегических запасов с печатью 70-х годов. Военные запасы регулярно пополняются новым мясом, а со старым нужно что-то делать, обычно отдают молодым солдатам: зубы хорошие – пережуют, а желудки молодые переварят. Приходилось варить это мясо по шесть часов, чтобы хоть как-то его размягчить, и все равно оно было как жвачка, а цвет… я такого и не знаю.

После этого как обрубило: я понял, что нет никакого смысла есть такое мясо. Это просто привычка. Я подумал, что ведь были в нашей истории люди, которые не ели мяса, по воле судьбе попадали в ссылку, тюрьму или на каторгу, но и там оставались верны своим принципам.

Наелся ты мяса – и чувствуешь себя этим мясом…

Я много думал о том, что когда ешь мясо, становишься более агрессивным. Дело ведь не только в том, что ты не ешь чужое тело, но и в том, что момент убийства живого существа передается на тонком и даже химическом плане. Когда в кровь выбрасывается адреналин, он остается в клетках – и ты принимаешь в себя всю эту энергию, чувствуешь себя так же.

У меня есть родственники на Байкале, среди них много охотников. По традиции, охотник, убив оленя или медведя, перерезает зверю артерию и пьет его кровь. Это действует как наркотик. Представь медведя в момент гибели: сколько в нем ярости, сколько адреналина, гнева, это все впрыскивается в кровь, и когда человек ее пьет, на него это так же воздействует. Я это очень явно ощущал: наелся ты мяса – и чувствуешь себя мясом.

В армии об этом никто не думает, это никак не учитывается в дальних походах по экваториальным зонам. В последний мой боевой поход мы ходили семь месяцев, были в Аденском заливе, в Индийском океане, выполняли боевые задачи. Жара достигала 60 градусов на солнце, металл раскалялся еще сильнее. На солнце еще можно находиться, но дотронешься до металлической переборки – ожог. Внутри корабля температура еще выше, потому что помещение не проветривается, да и холод-машина у нас часто ломалась. Штиль, ветра нет, вентиляции нет. Хотя люди стараются меньше двигаться, их обязанности никто не отменял, приходится жить по обычному распорядку. И в питании климатическая зона никак не учитывалась – нам давали мясо. Я не ел, мне всегда было легко, весело и спать не хотелось. А другим было тяжело и плохо: конечно, наелся мясного на жаре, дышать нечем, постоянно клонит в сон.

Кстати, была еще одна причина отказаться от мяса в армии. До контрактной службы на корабле я служил в береговой части и исполнял обязанности делопроизводителя. Постоянно работал с людьми, компьютерами и документами. Каждый день с 7 утра надо было шевелить мозгами, особенно активно до обеда – в это время решаются все важные и бумажные дела, да и производительность мозга выше.

Если я с утра ел мясо, то сил на работу не было – они уходили на переваривание пищи. Никто ведь не думал, что с утра надо съесть кашу или фрукты. С утра тоже давали мясные блюда, молочная каша была редким исключением – и это был праздник для меня!

Так я и жил: прихожу на завтрак, если ничего подходящего нет, съедаю кусок хлеба. Потом жду обеда – тут уже можно выбрать. Если второе с мясом – отказываюсь, беру суп и больше салата.

Сначала я часто менял мясную пищу на вегетарианскую у товарищей. Потом задумался – а в чем смысл? Зачем я отдаю другим то, что считаю вредным? И просто перестал брать мясную еду. И тогда появился повар Вася, который мне здорово помогал. Вот иду я на камбуз, а там опять мясо, яйца, тяжелая пища, думаю – съем два куска хлеба, запью чаем и пойду. И тут подходит Вася, с широчайшей улыбкой протягивает мне тарелку, накрытую другой тарелкой, и говорит: «Держи, только не пались!». Открываю – а там огромный кусок пиццы!

Окружающие, конечно, замечали, что я не ем мясо. Приходилось объяснять. Проще всего было сказать, что из сострадания – жалко животных. Кому было интересно, давал более глубокие аргументы отказа от мяса, рассказывал о передаче энергии или просто о самочувствии.

Давай, жри мясо!

Во время срочной службы было сложнее, острее, интереснее, жестче. Ты там – никто и ничто. Командир, когда узнал, что я не ем мясо, постоянно меня подкалывал: «Ты, травоядный, давай жри мясо!» Я отшучивался: «Нет, буду есть траву». И ему говорил, что не нужно есть мясо. Он мясо есть не перестал, но мой выбор уважал.

Были и два человека, оба повара с моего призыва, которые тоже начали практиковать вегетарианство. У одного не до конца получилось, а другой легко отказался. Постепенно он начал готовить нам двоим отдельно, и когда я подходил к раздаче, он встречал меня с широкой улыбкой, вручал мне отдельное блюдо, а я дарил ему такую же улыбку в ответ. Это было очень приятно. Особенно учитывая то, что в армии радостей очень мало. Как у Гришковца: «У мужчины в армии три радости: есть, пить и спать, а офицеры делают все, чтобы этих радостей было как можно меньше». Так даже легче, потому что ты по минимуму удовлетворяешь свои потребности, а в остальное время делаешь полезные для общества и страны дела. Я за патриотизм, но тем, кому это не очень близко, могу объяснить по-другому: есть закон сохранения энергии. Ты жил до определенного возраста, страна, земля тебя растила, воспитывала, и теперь нужно отдать хотя бы минимум. Пожить не для себя. Это очень интересная, очень хорошая практика. Просто служение. Родине, народу. Себя там вообще минимум, потому что у тебя нет свободного времени. Очень редко выпадает время, когда можешь позаниматься ерундой, дурака повалять.

Я в армию шел для того, чтобы изменить свой характер, приобрести иные, более хорошие качества, там есть для этого время, есть для этого возможность. Причем отказ от мяса – это один из шажков в отказе от чего угодно вредного и ненужного. Он позволяет более тонко себя ощущать, контролировать свои чувства и радоваться жизни.

После возвращения из армии поменялись взгляды на жизнь. Что-то я потерял, что-то приобрел. Приобрел больше, чем потерял. Вот сейчас вернулся, встречаюсь с людьми, с которыми раньше общался, и никаких изменений у них ни в образе жизни, ни в привычках, делах, вообще в судьбе не наблюдаю. У меня же за три года столько всего произошло! Много лишнего отсеялось. Еще не все, конечно. Не может быть так, чтобы человек сходил куда-то – в монастырь, армию – и полностью избавился от ненужных ему качеств. Ему бы здесь делать нечего было. Он бы уже улетел по воздуху или по воде убежал куда-нибудь. А тут есть, куда дальше двигаться. Поэтому вернулся, работаем дальше.

Андрей Скоробогатов, военный моряк.

2010 –2011 гг. – срочная служба в войсковой части 30879.

2011-2013 гг. – контрактная служба на сторожевом корабле «Ярослав Мудрый».

С 2013 г. по настоящее время* – контрактная служба на сторожевом корабле «Неустрашимый».

p.s. Я видел кита…

Как будто во сне

Все эти лета

Лежал он на дне.

Лежал, не дышал –

И в этом вся суть:

Он мне не мешал

В пучине тонуть.

………

И все суета,

Как титры в кине.

Я видел кита!

Теперь он во мне.

Сергей Скоробогатов, брат Андрея

Беседовала  Евгения Авраменко.

*Материал был опубликован в журнале «Vegetarian» в январе 2014 года.