Можно ли есть рыбу с красноярского моря

Самой полезной рыбой считается та, что плавает в холодных водах. В ней больше питательных веществ и жиров. Енисей – богатейший источник ценной рыбы, но ученые-ихтиологи бьют тревогу. Осетра мы уже потеряли. Что угрожает рыбному миру Енисея? Какие меры по спасению ценных пород и возрождению рыбной отрасли в регионе необходимы – об этом рассказал «НКК» Анатолий ВЫШЕГОРОДЦЕВ, профессор СФУ.

На крючке заблуждений

– Анатолий Алексеевич, в последнее время у нас принято вспоминать былое богатство Енисея и сокрушаться о том, что мы потеряли. Действительно ли ситуация критическая? Сколько рыбы потерял щедрый Енисей?

– Скажу в цифрах: в Енисее обитает 50 видов рыб. Много это или мало? Не очень много. Гораздо разнообразнее рыбное хозяйство Оби. Уникальность Енисея в другом. Пожалуй, нет ни одного водоема в мире, где находится такое высокое соотношение ценных и малоценных видов рыбы. Мы выигрываем не по количеству видов, а по ее ценности. Более 50 % енисейской фауны составляют ценные породы рыбы. То есть дело в качестве рыбы, но не в количестве. В том и особенность Енисея: несмотря на полноводность, масштаб, много рыбы в нем никогда не было. Журналисты часто спрашивают, почему мы мало встречаем енисейской рыбы на рынках, в магазинах. Она продается, безусловно. Но если говорить о соотношении, то Обь дает в пять – семь раз больше рыбы. Во время Великой Отечественной войны, когда «подчищали» водоем без соблюдения правил рыболовства, массово ловили в любое время года, с Енисея получали всего 8,5 тысячи тонн рыбы в год. А как только правила ввели, объем стал падать. Расцветом енисейского промысла, за исключением особых военных лет, я считаю вылов на уровне 4,6 тысячи тонны рыбы в год.

В конце XIX века ловили и гужевым транспортом доставляли в Енисейск и Красноярск около тысячи тонн осетровых и сиговых пород рыб. В начале XX века ловили всего 1,7 тысячи тонн енисейской рыбы. И сейчас вылов на уровне 1–2 тысяч тонн в среднем. Это количество, которое официально зарегистрировано. В 2011 году было выловлено две тысячи тонн. Отмечу, что, когда мы рекордные 8,5 тысячи тонн ловили в годы войны, Обь в это же время давала 22 тысячи тонн рыбы. Я не случайно сравниваю две реки, чтобы стали понятнее особенности батюшки-Енисея. Он течет в узких берегах, мчится на скорости, врезаясь в год по 1 см в почву. Стоки с гор не дают воде прогреться, дно каменистое, промерзает до образования донного льда. Пищи для рыбы немного, поэтому нет ее изобилия. Зато каждая ценная рыбка – на вес золота. Конечно, за последние годы ситуация стала критической. Негативное влияние на реку оказало строительство ГЭС. Можете себе представить, в советские годы громко провозглашалось строительство 22 ГЭС на Енисее и притоках. При этом каждая станция значительно снижает продуктивность и водность рек. Красноярская ГЭС привела к росту зимнего стока воды вдвое, изменила ареалы рыб. Мы имеем круглогодичную незамерзающую полынью на Енисее на протяжении 300 км. Это настоящая беда.

– Вылов рыбы остался на уровне XIX века, но население с тех пор увеличилось в несколько раз. Вряд ли Енисей сможет обеспечить всех жителей края рыбой?

– Норма на человека – 18–22 кг рыбы в год. Нам бы никогда не хватило местных ресурсов. Поясню, какую рыбу относят к ценным видам. Во-первых, сиговые. Сиг, муксун, омуль, ряпушка, пелядь, тугун. Также осетровые: осетр, стерлядь. Лососевые – таймень, ленок, хариус. Ценную рыбу называли «красной». Название указывает на ее значимость, а не на цвет. На Руси все красное считалось красивым, важным, дорогим: красна девица, красное крыльцо. Осетра и форель называют красными именно из-за ценности. К малоценным относится рыба «черная», так ее называли с древних времен. Плотва, елец, окунь, щука. Ее пищевые, вкусовые качества гораздо ниже. У ценных рыб весь жир в мясе. Ценность и вкус рыбы дает жир, который образуется между дольками мяса, лежит прослойкой. У черной рыбы жир закладывается во внутренностях. И его при чистке выбрасывают вместе со внутренностями. Остается сухой остаток. От Ангары и до истоков – там вся черная рыба живет. Плотва, окунь, ерш, елец. Ценная рыба любит холод. Северные районы края – места нереста сиговых рыб. До Подкаменной Тунгуски доходят омуль, осетр, муксун. Они там нерестуют. Сиг, чир, пелядь, ряпушка – еще севернее обитают, до Туруханска доходят. Ближе к Красноярску ценных рыб водится очень мало. Речной сиг в районе Красноярска встречается. Хариуса много.

Накормить осетра

– Настоящего сибиряка хариусом не удивишь. Неужели прошли времена царь-рыбы осетра, стерляди?

– Не так давно стерляжьей рекой называли красавицу Ангару. Что сегодня представляет собой Ангара? Это система озероподобных котловин, которые соединяются между собой перемычками. Каскад ГЭС кардинально изменил приток Енисея. Нет больше Ангары, только котловины… Осетр в ней с 1970 года не встречается, стерлядь, таймень, ленок, сиг оттеснены в притоки. А приток по своей кормовой базе не может выдержать большую популяцию рыбы. Поэтому ее мало. Плотва, окунь, щука в Ангаре живет. И это в реке, которую называли стерляжьей! Красноярское водохранилище также поменяло ареалы енисейского бассейна, температуру – всю структуру ихтиоценоза. Был осетр, стерлядь. Понимаете? Много было ельца, хариуса. Но основу промысла составляли лососевые и осетровые. А после образования Красноярского водохранилища объемы значительно уменьшились. Но дело опять же не в количестве. Качество рыбы Красноярского водохранилища низкое. Там водится три вида – окунь, плотва и лещ. Они забивают весь улов. Остальные виды легендарной ценной енисейской рыбы отсутствуют. Сига почти нет. Только одиночки встречаются в устьях и притоках. Стерляди иной раз всего один-два экземпляра в год попадается. Они маленькие по размеру, их рыбаки называют «карандаши». Осетра так и нет, хотя двадцать лет в Енисей зарыбляли осетра. Белоярский рыбозавод сбрасывал. Гибнет этот вид, не соответствует море его условиям жизни. Ему не хватает галечного грунта, быстрого течения. В далекие времена, в XIX веке, осетр составлял до 40 % от вылова. И стерляди было очень много. Осетр потихоньку исчезает уже несколько десятков лет. После войны его буквально истребили. Затем в разные годы его вылов был под запретом. В настоящее время он запрещен к отлову. Но мы уже потеряли осетра. И не только енисейского. Снова приведу в пример наших соседей. Обской осетр идет на нерест выше новосибирской плотины. ГЭС преградила осетру путь. Два года рыба билась о плотину, приходила к ней и билась, пытаясь пройти к месту нереста. Прошло два года, два поколения осетра просто вымерли. Но обской осетр приспособился и нашел места нереста в Чулыме, Кети – притоках Оби.

– Запрет – это действенная мера? Помогает ли охрана биоресурсов восстановлению популяций ценных пород рыбы или нужны другие меры?

– Численность рыбы ограничивается численностью корма. Если подорвать запас и затем ограничить вылов, то не факт, что поголовье восстановится. Вот «добрые люди» предлагают еды в Енисей накидать для царь-рыбы. Осетр – это же не поросенок, он комбикорм не ест. Кстати, норвежская форель кушает искусственные корма, поэтому она очень дешевая. Многие западные страны ее уже не покупают: качество мяса значительно ниже, малое содержание омега-3 жирных кислот. Кстати, самый богатый источник жирных кислот – атлантическая сельдь. Но вернемся к осетру. С 1998 года в Красноярском крае действует запрет на его промысел. Но популяция не восстанавливается. Без искусственного рыборазведения восстановление енисейского осетра невозможно.

Урон наносит браконьерский лов. По степени негативного воздействия его иногда ставят даже впереди промышленного. Рыбоохрана – 108 человек на весь регион. Плюс Хакасия. Эвенкию охраняет три человека. Начальник и два инспектора Рыбоохраны на все реки. Таймыр – семь человек. Очевидно, что проследить за каждым браконьером невозможно. За нарушение рыбоводного законодательства есть штрафы. В год суммы могут составлять сотни миллионов рублей. Эти средства могли бы работать на рыборазведение, но они поступают в федеральный бюджет.

Лететь за рыбой – себе дороже

– Северная рыбалка стала доступна только состоятельным людям. Туры в Туруханский район, на Таймыр, в Эвенкию с учетом транспортной доставки стоят очень дорого. А раньше любой житель края мог порыбачить в низовьях Енисея.

– Я вам больше скажу, не каждый ученый-ихтиолог теперь может отправиться в командировку на север края. С советских времен изменился официальный промысел, его структура. Раньше на Енисее в период расцвета работало пять рыбозаводов – Енисейский, Игарский, Туруханский и так далее. Совхозы, госпромхозы, КООП Рыбхоза. Все централизованно вылавливалось, сдавалось на рыбозаводы. В настоящее время зарегистрировано более 500 заготовителей – рыбодобывающих организаций разных форм собственности. До 90-х годов была устоявшаяся система промысла. Она разрушена полностью, а новая не создана. Главный фактор – увеличение стоимости провоза грузов с Севера. В 80-х годах одну треть общего вылова рыбы давали северные озера края, притоки Енисея. Я сам летал на вертолетах, на самолетах в Туруханский район, на Таймыр на рыбалку. Все было доступно. Сегодня промысел прекращен, так как ни одна рыба не окупит перелета на Север. Стоимость тонны перевозки весьма высока.

Поэтому предприниматели, которые берут в аренду участок реки, ловят только ценную рыбу и не соблюдают квоты. Ведь им нужно заработать. Вертолет дает возможность куда хочешь лететь, если деньги есть. И ни один инспектор тебя не найдет. Браконьерство, по данным ученых и контролирующих органов, составляет от 30 до 100 % объема вылова предпринимателями. Можно занижать объемы вылова в официальной отчетности, показывать липовые цифры. Но беда в другом.

– Неужели браконьеры способны навредить в глобальном масштабе?

– Важно где ловить, а не сколько. Раньше промысел не был организован на путях миграций. Только на нагульных местах. Рыбу на нагуле ловили – в заливах. Никто из промысловиков не трогал осетра во время нерестовой миграции. Возможно, какой-то маленький процент. Сейчас тот же объем ловят на пути миграции, туда просто легче добраться рыбакам, дешевле. А стадо нерестовое сокращается.

– В мире искусственно разведенная рыба занимает, по разным оценкам, около 40 % отраслевого рынка, в России – пока лишь около 3 % в общем объеме вылова. Что в Красноярском крае делается для развития рыбного хозяйства?

– Рыборазводный бизнес не очень прибыльное дело. Экономика проста: тонна кормов стоит чуть не дороже тонны рыбы. Не так давно озеро Белое в Шарыповском районе в аренду на пять лет взял крупный предприниматель. Браконьеры много лет там ловили карася. Угробили озеро, снизили уровень воды. Предприниматель восстановил дамбу, поставил воспроизводительный цех, получал икру ценных видов рыб. Зарыблял близлежащие озера пелядью. А потом отказался вести этот бизнес. Невыгодно и хлопотно. Проще перекупом быть. Еще один пример: в Балахтинском районе бизнесмены недавно открыли производство осетровых. Выращивают из икринок мальков. О прибыли говорить рано, пока только расходы. Что касается государственной политики, мы только говорим о необходимости развития рыбного хозяйства – рыбозаводы строить, поголовье увеличивать. Но практических мер нет. Однако за рубежом успехи есть. Китайцы предлагают нам покупать тайменя по цене рубль за икринку. В Поднебесной создана большая рыбохозяйственная структура. Ленского осетра французы взяли на разведение и добились хороших результатов: в естественной среде осетр до половозрелости растет 15 лет. У них – семь лет. То есть осетр во Франции взрослеет быстрее. Правила диктует бизнес.

У нас построить даже небольшой рыбоводный цех в научных целях – большая нагрузка на бюджет. Десятки миллионов рублей в год. Есть и высокие транспортные затраты. Молодь нужно выпускать в местах естественного нереста. А Подкаменная Тунгуска от нас очень далеко. Пройдет ли малек тысячу километров? Можно выпускать тонны мальков под Красноярском, но все они пропадут. Везти мальков на Север на вертолете – невероятно дорого. Надо создавать инфраструктуру, приобретать судна – специализированный транспорт, оборудование. Затраты очень большие, а выгоды мало. Сегодня в экономике края много других первоочередных задач. Ведь рыба на Енисее по-прежнему ловится. И только ученым видно катастрофическое состояние дел.

– Сейчас в моде экотуризм, диктующий гуманное отношение к окружающей среде. Например, ловить и отпускать рыбу… Как вы относитесь к такому виду рыбалки?

– Читал в Интернете, как один отряд рыболовов-любителей на озере Виви тайменей-великанов ловил. Весом от 20 кг и выше. Фотографировали рыб и отпускали. Думаю, часть рыбы они все-таки съели, а другая часть погибла. Ученые считают, я с ними согласен, что даже такой кратковременный вылов наносит вред рыбе. Она побыла на крючке. Люди передавали ее из рук в руки, мяли, прижимали. А ведь специалисты в рыбоводных хозяйствах перетаскивают рыбу в холщовых носилках. Руками не трогают, можно нарушить кожный покров. Потом в этом месте может развиться вирусное заболевание. Крепкие рыбы могут выжить после крючка, а тайменя очень легко повредить.

Осторожно: паразиты

– Анатолий Алексеевич, не могу не задать вопрос о безопасности популярных рыбных блюд, которые готовятся по принципу «возьми и съешь». Вся ли рыба на Енисее чистая? Малосольный хариус, омуль, традиционный сагудай – удовольствие ни с чем не сравнимое…

– Речь идет о паразитах? Для человека опасны только два вида – описторхоз и дифиллоботриоз. Из десяти тысяч видов гельминтов, способных существовать в человеке, около четырех тысяч видов используют рыбу в качестве транзитного хозяина. Описторхоза в Енисее нет. Но он есть в Чулыме, где водится хозяин описторхоза – моллюск. Поэтому случаи заболевания описторхозом в крае встречаются часто: наши рыбаки любят Чулым, угощают всех соседей и родных свежей рыбкой. Мой студент привез для исследования плотву с Чулыма. Из 25 особей в каждой обнаружен паразит. До 30 личинок, а это большое количество. Поэтому свежая рыба требует серьезной обработки. Рыбу нужно хорошенько разварить. Паразиты выдерживают до 10 минут кипячения. Закрываются в капсулу и выживают. Можно хорошо просолить, в течение двух суток минимум. Другой паразит, который приводит к дифиллоботриозу, водится в хищных рыбах – щуке, окуне красноярского водохранилища.

Наша щука на 100 % заражена, окунь на 50 %. Поэтому их также нужно разваривать, просаливать, прожаривать. Либо длительная заморозка до 20 дней.

Есть и другие виды паразитов, которые сами погибают внутри человека, поэтому не настолько опасны. Вы не раз замечали такую картину, когда рыба по поверхности плавает, не может погрузиться. У нее лигулез – широко распространенная болезнь. Популяцию леща в Оби лигулы сократили на 30 %. Зараженная рыба погибает, она не может жить в поверхностных слоях воды. Хотя долго может обходиться без пищи.

Лещ осетру не товарищ

– Не останется ли в будущем в наших реках и озерах только малоценная рыба как более приспособленная к выживанию?

– Как я уже говорил, веками видовой состав рыбы в Енисее не менялся. Изменились численность и зоны распределения. Добавились некоторые другие виды, которые пришли к нам в результате акклиматизации. Например, горбуша. Ее зарыбили в Карское и Белое море. Она не пошла в реки Кольского полуострова, а пошла в Норвегию. Русским лососем ее там называют и благодарят Россию. И в Енисей она попала, одиночные экземпляры попадаются. Сазан пришел в Красноярское водохранилище. Дикий карп его называют. Встречаются отдельные особи до 20 кг весом. Верховка, верхоплавка – небольшая рыбешка у нас прижилась. Хищник, ест все подряд. С ней нужно бороться, так как она съедает кормовую базу более ценных рыб. Тревожит нас лещ. Он ушел из водохранилища через нижний бьеф ГЭС, распространился до Дудинки по Енисею, создает промысловые скопления. Плохо! Ведь он ест тот же корм, что и стерлядь. Поголовье стерляди будет сокращаться. Кроме того, он оставляет голодными ерша и гольяна. А ими питаются таймень, ленок. Малоценный лещ объедает всех. Бич, с которым нужно бороться, захватчик.

Наконец, еще одна напасть обнаружилась совсем недавно. Мой коллега с кафедры Иван Зуев поймал в районе пруда Бугач ротана, «головешку». Это уроженец дальневосточных рек, как он к нам попал – надо выяснять. Непромысловый вид, голова занимает треть тела, необычайно прожорлив. Вредный вид. Он может составлять конкуренцию ценным видам рыб.

– Анатолий Алексеевич, можем ли мы помочь Енисею?

– Пусть меня назовут «старорежимным», но что-либо изменить кардинально – не в наших силах. Кроме как заниматься искусственным разведением рыбы.

ДОСЬЕ

Анатолий Алексеевич ВЫШЕГОРОДЦЕВ
Родился в Коми АССР в 1941 году. В 1968 году окончил Томский университет по специальности «ихтиология». В Красноярске живет и работает с 1974 года. Кандидат биологических наук, доцент кафедры наземных и водных экосистем института фундаментальной биологии и биотехнологии СФУ.
Кандидатская диссертация «Сиговые бассейна р. Юрибей (Гыданский полуостров). Преподаваемые дисциплины:
• биоресурсы и аквакультура,
• общая ихтиология,
• озерное рыбоводство.

№ 18 / 608