Можно ли есть конину иудеям

Почему русским старообрядцам и евреям запрещено есть конину

Несмотря на то что евреи и старообрядцы являются принципиально разными группами, как в религиозном, так и в этническом смысле, даже при беглом знакомстве с ними можно заметить ряд схожих черт и особенностей, как в этнографии и повседневной жизни, так и в отношении к ним государства и других народов. Попытаемся рассказать о том, что же роднит эти две группы. Внешние наблюдатели выделяли следующие основные признаки, которые, по их мнению, делали старообрядцев похожими на евреев.

На наш взгляд, особенно примечательным является тот факт, что на территории Латгалии (современная Латвия), начиная с довоенного периода старообрядцев часто называли «белыми жидами», или белыми евреями. О причинах появления подобного экзоэтнонима источники обычно говорили, что старообрядцы похожи на евреев своей «упертостью», замкнутостью и истовостью в вере. Один из них, например, утверждал: «Староверы — это белые евреи, а те евреи — черные » Другой полагал, что ортодоксальные евреи — это как староверы у русских. Подобного рода суждения можно встретить на территории Латгалии крайне часто. Вспомним также о том, что зажиточных старообрядческих купцов часто называли русскими Ротшильдами.

В городе Оргееве (Молдова) при опросе респонденты евреи и неевреи высказывали мнение, что ближе всех к евреям стоят именно старообрядцы-липоване. В Латгалии также считали, что евреи похожи на старообрядцев своей общинной сплоченностью.

Старообрядцев и евреев действительно объединяют строгие гастрономические ограничения. В регионах, где отсутствует мусульманское население, евреи и старообрядцы оказываются единственными этносами, у которых имеются пищевые табу. Тем не менее запреты старообрядцев и еврейский кашрут (свод законов о допустимой и запретной пище) носят достаточно разный характер. Если у евреев пищевые ограничения базируются на 11-й главе библейской книги Левит, а также на положениях Талмуда, то у старообрядцев они основаны преимущественно на т.н. «народной Библии», а также на представлениях, не опирающихся на библейские предписания (например, что кролика нельзя есть, потому что он рождается слепым). В отличие от евреев старообрядцы могут есть свинину; у них также полностью отсутствует разделение на мясное и молочное, что является одним из основных принципов кашрута. Впрочем, отчасти верно и утверждение Ильи Магина, писавшего, что запреты старообрядцев и кашрут восходят «к тому же ветхозаветному источнику, 11 главе книги Левит». Часть пищевых табу старообрядцев действительно обусловлена тем же критерием, что и у евреев — разделенность или неразделенность копыта. Именно признак нераздвоенности копыта лежит в основе запрета на поедание конины как у старообрядцев, так и у евреев. Маца как обрядовая еда также часто сравнивалась с куличами у старообрядцев.

Сами старообрядцы крайне любопытно объясняли причину, по которой им можно есть свинину, а евреям нельзя: «…Свинья закопала Христа, да, значит, зарыла, чтобы спрятать его так, по сказкам, поэтому они [т.е. евреи] считали, что грех есть эту свинью», которая спасла Христа.

В городе Балта (Украина) местные старообрядцы рассказывали о том, что раньше хлеб никогда не покупали в магазине, а только у еврея-пекаря, так как «у него чисто». По мнению В. Дымшица, «бессарабские липоване с охотой и без подсказки сравнивали свои диетарные запреты с кашрутом. Сама идея «кошерного» и «трефного» явно делала для них евреев более симпатичными и понятными».

Проживающие рядом этнические группы, говорящие на разных языках, всегда так или иначе начинают понимать язык соседей, а также заимствуют их отдельные словечки и выражения. Не являются исключением в данном случае и евреи-ашкеназы, говорившие на идиш, и старообрядцы.

На территории Литвы в литовский язык и говоры местных старообрядцев проникли такие слова ивритского происхождения, как бахур (bachúras, bakùras — парень) и хебра (chébra — компания). Кроме того, заимствованием из языка евреев следует также объяснить старообрядческое слово «школа» в значении «синагога». У семейских староверов Верхнеудинска зафиксировано любопытное слово «шабашники» в значении «выходные, нерабочие дни». Здесь также прослеживается влияние еврейского слова «шаббат / шабес» (выходной день с вечера пятницы до вечера субботы), редуцированного до слова «шабаш» с добавлением суфикса -ник.

Более того, по мнению одного из латгальских респондентов, как у евреев, говоривших на идиш, у староверов был свой язык для молитвы, который «понять нельзя». В данном случае роль церковнославянского как языка литургии сравнивается с ролью идиша у евреев (хотя теоретически церковнославянский следовало бы сравнить с ивритом (древнееврейским) — языком еврейской религии). В некоторых регионах старообрядцы перенимали у евреев идиш в качестве разговорного. Об этом, в частности, писал В. Дымшиц, проводивший исследования в городе Оргееве.

И тем и другим предписывалось носить отличительную одежду или отличительные знаки.

В художественной литературе XIX века упомянуты сразу несколько отличительных знаков на одежде старообрядцев. К примеру, К.П. Масальский в романе «Черный ящик» (1833 г.) писал: «Карп Силыч, по примеру отца держась раскола, носил платье, предписанное указом для раскольников. На нем был длиннополый суконный кафтан, весьма низко подпоясанный, с четвероугольником из красного сукна, нашитом на спине. В руках держал он с желтым козырьком картуз, который было предписано носить задом наперед». Специфическая одежда была и у евреев: они носили на голове шапки-ермолки или т.н. крымки и темные длиннополые кафтаны, подпоясанные кушаком. В какой-то момент евреи заменили ермолки на картузы с козырьком, напоминающие старообрядческие. Особенно примечательно, что верующим старообрядцам и евреям запрещалось брить бороды: по этой причине многие внешние наблюдатели путали одних с другими.

И евреев, и старообрядцев объединял также статус преследуемого меньшинства: евреи были религиозным и этническим, а старообрядцы — этноконфессиональным меньшинством страны. Обе группы подвергались похожим гонениям — и в Российской империи, и в СССР. Евреям предписывалось жить в черте оседлости, а отдельным группам старообрядцев — в удаленных регионах России. Тем не менее ничего похожего на черту оседлости у старообрядцев не было, и в XIX-XX веках они свободно расселялись по всей территории России и СССР. Обе группы облагались правительством двойным налогом. Существовал также запрет на карьерный рост: евреям и старообрядцам не разрешалось занимать государственные и административные должности и иметь высокие военные чины. Чтобы избежать преследований, евреи и старообрядцы покидали пределы России и бывшего СССР. И те, и другие рассеянны по миру и живут отдельными общинами: небольшие группы евреев и старообрядцев можно найти практически во всех странах — от России до Южной Америки и Африки.

Интересно, что отдельные антисемитские авторы упоминали о том, что старообрядцы, равно как и евреи, осуществляли ритуальные убийства детей: «Наши раскольники, толка детогубцев, делали то же, но пили порошок не сами, а опаивали им других для привлечения посредством чар сих к своему братству». Обвиняли в этом старообрядцев и отдельные представители господствующей православной церкви XIX века. Не стоит даже и говорить об абсурдности подобных обвинений.

Можно сравнить такие моменты, как использование отдельной посуды («поганая кружка») для чужаков у старообрядцев и ритуально чистой посуды (только для мясных и только для молочных продуктов) у евреев. Схожи и методы очищения ритуально загрязненной посуды: у старообрядцев южной России и Сибири практиковалось прокаливание, что напоминает процедуру кашерования у евреев. У беспоповцев также существовал запрет на совместную трапезу с еретиками и иноверцами, которая воспринималась как «мирщение».

Подводя итоги, отметим, что у евреев и старообрядцев было много общего: статус преследуемого меньшинства, резко отличающийся от этнических соседей внешний облик и одежда, наличие законов ритуальной чистоты и нечистоты и многое другое. В результате в зонах компактного проживания евреев и старообрядцев между этими двумя группами сложились дружественные отношения, резко диссонирующие с враждебным отношением к евреям со стороны большинства православных верующих, прихожан господствующей церкви.

Источник