Можно ли быть православным и не быть христианином

Может ли православный не быть христианином?

Источник

Православная Жизнь

Викарий Киевской Митрополии епископ Ирпенский Климент рассказал газете «Сегодня» о том, как найти мир в обществе, охваченном агрессией, с какими последствиями столкнутся люди после вооруженного конфликта и чем страшна ситуация с поджогами храмов.

— Владыка Климент, когда в стране война, и наши люди гибнут, нельзя спокойно на это смотреть. Наш народ испытывает скорбь, гнев, ненависть, уныние… И ситуация только усугубляется. В то же время на церковном уровне разные конфессии по-разному оценивают ситуацию, и такое разногласие еще больше подогревает градус ненависти в обществе. Как вы смотрите на эту ситуацию? Что может сделать Церковь, чтобы дать людям надежду?

— Я бы хотел начать с экскурса в историю. 2000 лет назад человечество очень напряженно ожидало пришествия в мир Спасителя. Многим представлялось, что придет царь, который озвучит какую-то доктрину и позволит иудеям достигнуть политической самостоятельности. В то время для людей было важно отстоять свои права, сделать так, чтобы, в конце концов, Палестина избавилась от римского владычества. В общем, было какое-то представление о грядущем Христе. Но оно оказалось совсем не похожим на Того, Кого иудейские пастухи увидели рожденным в Вифлеемском вертепе. Ветхий Завет знает нравственный закон «око за око» и «зуб за зуб». Этот принцип уравновешивает понятия справедливости и мести. По-другому просто нельзя было поддерживать социальную стабильность в обществе, состоящем из жестоконравных людей, живших до Нашей эры. А когда Христос вышел на свое служение, то произнес такие слова, которые многих шокировали. Он не просто сказал о том, что месть не должна присутствовать в человеческом обществе. Он дал заповедь любить своих врагов. И уже более двух тысяч лет именно эти слова по отношению к своим врагам являются показателем того, насколько человек принимает в свое сердце Христа и его учение. Когда мы говорим о миссии церкви в современном мире, то должны помнить, что церковь — это не политическая организация, она не является каким-то социальным инструментом, с помощью которого можно достигать тех или иных экономических, социальных или политических результатов. Она призвана говорить и делать то, что говорил и делал Христос.

Сегодня, в ситуации противостояния и всеобщей агрессии очень важно помнить и придерживаться слов Христа. Наш Бог всегда говорил о любви к ближнему. И на вопрос — «Кто мой ближний?», Он притчей пояснил, что ближним является не только родственник или друг, но любой человек, который встречается с нами на жизненном пути. И более того, Господь указал, что любовь не имеет ограничений, она особенно должна простираться даже на враждующих и обижающих. Такая любовь отнюдь не является проявлением слабости, пассивности или предательства. Она является силой, которой Христос победил все зло мира. Иначе бы церковь ничем не отличалась от любой политической организации. Мы знаем, что были разные политические лидеры, разные государственные устройства, и они, как калейдоскоп, сменяли друг друга на исторической площадке. А Евангелие две тысячи лет остается действенным. Оно является той силой, которая, не смотря ни на что, преображает весь мир и каждого живущего в нем человека.

— Наверное, сложно принять эти слова, когда видишь жуткие кадры погибших, когда части тела лежат на асфальте. Когда эти нелюди копаются в личных вещах наших солдат и фотографируются на фоне тела с фотографией близких… Вы меня простите, но это точно не о любви… Да и мириться с этим сложно…

— Мы сейчас с Вами говорим о нашем обществе. С одной стороны, мы должны понять, почему оно таково и почему в нем стало возможным все то, о чем Вы говорите. А с другой стороны, в Вашем вопросе звучит претензия — есть ли место для Бога в таком обществе? Думаю, всем понятно, что причина жуткой трагедии на Востоке Украины не одна. Целый комплекс факторов породил это кровопролитие. Иногда можно встретить упрощенный взгляд на эту трагедию. Но так ведь не бывает — жизнь намного сложнее. Я задаюсь вопросом: «Почему православные христиане убивают православных христиан?» Называть себя православным христианином и быть им — это не одно и тоже. Христианин — это ученик Христа. А Христос никогда не учил убивать. И даже более того, как говорит Евангелие, Бог предпочел отдать Сына Своего Единородного, чтобы никто из людей не погиб, но имел Жизнь вечную. Поэтому мне сложно говорить о христианстве тех людей, которые разжигают огонь войны.

Фото AFP

А без Христа человек очень мало чем отличается от животного. Порою даже хуже зверя становится. Яркий пример — святой князь Владимир Креститель. До принятия христианской веры этот лютый язычник не знал меры ни в страстях, ни в беспощадности. Но Крещение совершенно его изменило. Научившись христианской вере, князь Владимир всю жизнь посвятил делам милосердия и исправлению прежних грехов. Так велел ему Бог. Он сам о себе говорил: «Я был зверь, а теперь человек». Пример Владимира Крестителя может открыть нам глаза на духовный смысл всего происходящего. Можно носить на себе крестик, можно в церкви свечи ставить, но этого будет не достаточно. Чтобы стать человеком, нужно жить так, как учит Евангелие.

Мы сейчас живем в очень сложное время, и ситуация, связанная с войной, описывается не только статистикой — сколько погибло и сколько выжило. У нее будут очень серьезные отдаленные последствия, связанные с тяжелейшими психологическими травмами. Без участия церкви будет очень сложно вернуть людей, прошедших ужасы войны, к спокойной жизни. Зачастую причиной неадекватного поведения, о котором Вы говорили, является своего рода психическая инвалидность, искалеченность душ тех, кого ранила война. Не секрет, что у многих участников боевых действий в Афганистане сквозь десятилетия проявляется поствоенный синдром. И если сегодня в прессе звучат данные о том, что в Афганистане наших солдат погибло гораздо меньше, чем потерь среди мирного населения и военных на Донбассе, то с ужасом можем представить последствия для тех наших соотечественников, которые видели эти ужасы войны, и теперь, даст Бог, вернутся целыми и живыми в свои семьи. А что говорить о детях?! Что через десятилетия пронесет их память?!

— Да, тема детей войны — это больной вопрос…

— Эта проблема связана не только с детьми, которые на Донбассе, но и с теми, кто остались сиротами, похоронив своих отцов, с теми, кто встретил своего отца искалеченным в этой войне. И эти дети будут передавать своим детям рассказы о войне и делать свои интерпретации о том, что сейчас происходит. Мы помним, как было после Второй Мировой — дети той войны сквозь десятилетия рассказывали своим внукам о ее ужасах. После всего происшедшего, и даже после подписания какого-либо договора, наивно предполагать, что все начнется с нового листа. Нужно чудо для того, чтобы в нашей стране воцарился мир, чтобы остановились центробежные процессы, которые оголились в некоторых регионах. Именно церковь надеется и молит Бога о чуде. И вера является важнейшим фактором в осуществлении этого чуда. Наша страна, может, больше, чем какая-то другая, служит доказательством того, что многое в ее истории стало возможным благодаря чуду. И сегодня как раз та ситуация, такой исторический период. Сегодня мы все сдаем экзамен того, насколько сильна наша надежда на Господа.

— Для мирского человека, даже верующего, не совсем понятно, как это?

Это все очень просто. Приведу такой пример. В прошлом году, когда был особенный для нашего народа праздник Покрова Пресвятой Богородицы, я ехал на богослужение в один из киевских храмов. И немного опоздал по причине того, что одна из центральных улицы была перекрыта протестующими. Они собирались блокировать административное здание с какими-то политическими требованиями. И мне стало насколько грустно от этого. Грустно и не потому, что люди добиваются своих прав. А потому, что вместо того, чтобы в этот великий день всем вместе прийти в храм и попросить у Богородицы защиты, люди оказались заняты совсем другим. Однажды я был в Грузии, общался с местными жителями. Одна женщина сама подошла ко мне и сказала, что очень сочувствует всем, кто испытывает беду в Украине. Они тоже переживали этого, но прошло все быстро, потому что когда страшные события пришли к ним в дом, вся Грузия пришла в храм, а когда в Украине это все случилось, то все пошли куда угодно, только не в храм. Получается, что мы забыли, откуда человек имеет все блага, у кого надо просить помощи. Это материалистическое сознание — наследие еще недавнего прошлого. Оно проявляется в политике и настроениях народа. В этот год тысячелетия князя Владимира Крестителя очень важно вспомнить о том, кто мы такие. Вспомнить, что князь Владимир вместе с христианством даровал нам силу, которая преображает любое общество, урегулирует любые конфликты. Все, кто принял в сердце Христа, становятся по настоящему счастливыми и умиротворенными. Еще много лет назад Серафим Саровский сказал — стяжи дух мирный, и вокруг тебя спасутся тысячи. Мы сегодня очень хотим, чтобы спаслись тысячи людей, но очевидно, если этого не происходит, значит, среди нас нет того человека, который бы стяжал дух мирный.

— Отец Мелхиседек, который оказывал духовную поддержку людям во время Майдана, теперь стал объектом внимания СБУ из-за призывов не брать в руки оружие. Есть ли, с вашей точки зрения, в этом политическая подоплека?

— Мне неизвестны случаи какого-либо открытого преследования отца Мелхиседека. Он священнослужитель и гражданин Украины. И в этом смысле он несет ответственность за свои слова и как гражданин Украины, и как священнослужитель. Если его совесть подвигала его выйти на ул. Грушевского, он вышел туда не только как гражданин Украины, но и как священнослужитель. Убежден, что такая мотивация руководит им и сегодня.

Фото pravoslavie.ru

Примечание: Напомним, 21 января 2014 года отец Мелхиседек, а также еще два монаха Украинской православной церкви вышли на ул. Грушевского и встали между митингующими и «Беркутом», взяв на себя роль миротворцев. По словам отца Мелхиседека, к такому решению его побудило то, что тогда прозвучал призыв дать людям в руки оружие. «Это был последний шаг перед пропастью. Не оставалось другого выхода — выйти на нейтральную зону на Грушевского, предупредить всех о том, что нас ждет что-то очень страшное, и призвать к миру», — рассказал он.

То, в чем его обвинили некоторые СМИ, — это его пост в Facebook. Мне сложно говорить о том, существуют ли в нашем законодательстве нормы, определяющие юридические последствия высказываний в Facebook. Однозначно, записи в социальных сетях не являются абсолютным аналогом проповеди, которую произносит священник с церковного амвона. Думаю, что его совесть вынуждала поделиться своими переживаниями. Традиции демократического общества не подразумевают преследования человека за его гражданские убеждения.

— В Украине появляются сообщения о поджогах и захватах храмов, избиении священников. С чем вы связываете такие действия, являются ли они попыткой перевести храмы под другую юрисдикцию?

— Ситуации, связанные с захватом храмов, характеризуют уровень религиозной толерантности в разных областях Украины.

— Где происходит большинство таких случаев?

— На сегодняшний день это чаще всего происходит в Ровенской области.

— Почему именно в Ровенской области?

— Много, наверное, причин для этого. Но очевидно, представители местной власти избрали для себя позицию в государственно-церковных отношениях, направленную на конфронтацию и разжигание межконфессиональной розни. Как можно без поддержки власти допустить, чтобы кто-то, например, пришел и выпилил в храме замок в 6 утра, захватил не только здание, но и иконы, церковные вещи, личные вещи священника и не боялся законных последствий такого поступка? Думаю, сложно себе представить что-то подобное со зданием, к примеру, какой-нибудь областной администрации. Это разве способ выяснения отношений в ХХІ веке? С таким поведением мы можем себя называть европейским государством?

Все эти захваты не являются масштабным явлением. Из 13 тысяч приходов Украинской православной церкви на самом деле в Киевский патриархат перешли до десятка. Некоторые находятся в состоянии судебных разбирательств и проч. Но сам прецедент вопиющий в смысле способов, которые используются. Это похоже на пиар-ход, который иногда используют люди в шоу-бизнесе для того, чтобы повысить внимание к своей персоне. Когда невозможно это сделать положительными методами, специально раздувают какой-то конфликт, и все обращают на это внимание. Возникает эффект присутствия, и все думают, что это на самом деле это какое-то значимое явление. Попыток захвата храмов было много, и в той же Ровенской области. Но осуществить их удалось в единичных случаях.

Это говорит о том, что верующие нашей церкви совершенно четко определились со своим религиозным выбором. И насильно, с помощью зубил, арматуры этот выбор не изменить. В том числе и с помощью каких-то молодчиков, которых нельзя назвать иначе, чем «титушки», которые в балаклавах, без опознавательных знаков блокируют доступ бабушкам в храм. Украинская православная церковь, хотелось бы кому-то или нет, доминирующая конфессия в Украине. Она составляет 70% от всех православных в Украине.

— Как вы оцениваете ситуацию на данный момент, она стабилизировалась?

Она не стабилизировалась. У нас за последний год только в Киеве совершено 7 поджогов храмов. И милиция не расследовала ни одного. Только в случае с одним из поджогов, когда ОБСЕ непосредственно вмешалась в ситуацию, милиция дала ответ, что уголовное дело закрыто за отсутствием состава преступления. Потому что не было найдено улик, которые бы указали на конкретного исполнителя этого преступления. Но алтарь был сожжен, была найдена брошенная в него бутылка с зажигательной смесью.

— Как вы считаете, осуществляется ли давление с целью не допустить расследование таких преступлений?

— Мне не хотелось бы так думать. Но если бы был поджог не церкви, а, к примеру, имущества какого-нибудь чиновника, скорее всего, такой формулировки не было бы достаточно для закрытия уголовного дела.

— Почему решение о лишении льгот на землю в Киеве было столь избирательным — оно коснулось только УПЦ?

— Эта ситуация очевидна. Мы помним, когда принималось это решение. Когда Крещатик перекрыли учителя, врачи, работники социальной сферы и требовали сохранения своих социальных льгот. Чтобы отвлечь внимание, замылить очки, некоторые популисты, которых в Киевраде много, решили поспекулировать на религиозной тематике. Как будто этим депутаты решили социальные проблемы Киева.

Сейчас такая тенденция: когда нужно отвлечь общество от социальных проблем, начинается разжигание межконфессиональной розни.

— Есть ли вопиющие случаи пыток, вандализма?

— Бог миловал. Но сама ситуация, например, когда храм в Бабьем яру не только подожгли, а сняли на видео и выложили видео в Youtube, очень страшная. Она не безобидна сама по себе. Это маленький деревянный храм, и туда не так много людей приходит по сравнению с другими соборами.

Храм в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих радость» в «Бабьем Яру».

Фото из личного архива настоятеля храма о.Сергия Темника

Но 100 лет назад в нашей стране это уже было. И тогда тоже были люди, которые жгли храмы, сбрасывали кресты с куполов, оскверняли алтари. Это, конечно, заканчивалось не только осквернением храма, это заканчивалось и убийствами священнослужителей, убийствами людей верующих, которые отстаивали храмы, не давали их сжигать и закрывать. Это все в нашей истории уже было и достаточно описано. Люди старшего возраста помнят печальные истории, которые были связаны с людьми, занимавшимися таким богоборчеством. Что было с ними, с их семьями.

Когда у меня спрашивают, как я отношусь к тому, что храмы жгут… Ну как я могу относиться? Я как любой цивилизованный человек имею к этому однозначное отношение. Но как верующий человек я отвечаю: мне не столько самого храма жалко, сколько глубоко жалко тех, кто этим занимаются. Мне жалко до слез их, их родителей, их детей. Эти люди настолько одержимы какой-то сатанинской злобой, что сделались слепыми и глухими. Они не видят совершенно четких последствий, которые их действия будут иметь как для них, так и для всей страны. Потому что это уже с нашим народом было с исторической точностью.

Сегодня

Источник