Можно ли быть наблюдателем на нескольких участках

В субботу мне предложили побыть наблюдателем на предстоящих выборах Президента. Сразу отказываться было неудобно, обещал подумать.

Кстати, для желающих немного заработать или просто интересующихся наблюдательство это неплохая возможность увидеть процесс изнутри и денег получить. Хоть избирком и пишет, что наблюдателями становятся идейные волонтеры, но в действительности большинство наблюдателей сидят там не за идею, а за тысячу-другую рублей.

По этому случаю решил вспомнить, как я был наблюдателем на выборах. Расскажу, а вы решайте, надо оно вам или нет.

Было это в далеком в 2007 году, я был наблюдателем на выборах в Государственную думу. Помню все, будто это было вчера. И было ведь интересно.

Политические партии тогда набирали своих наблюдателей из числа идейных. Особенно коммунисты. Те вообще денег зажали, внушили пенсионерам чего-то про судьбоносный момент, про светлое будущее, которое в одном шаге, только нужно правильно голоса посчитать. Вот и сидели от них наблюдатели в возрасте, но задешево (говорили, что бесплатно; если так, то вообще все понятно с ними).

Я был наблюдателем от беспартийного кандидата. Нет, он для галочки в какой-то партии числился. Толи в Единой России, толи в Справедливой. Но это не имело ровным счетом никакого значения.

Выборы в 2007 году проводились по новой системе, только по партийным спискам. Поэтому в партии тогда пришлось записаться всем находчивым и предприимчивым.

Те, кто тогда были за идею и идеалы, выборы откровенно проиграли предприимчивым кандидатам, которые участвовали в выборах, чтобы после победы уступить (за вознаграждение, полагаю) свое место в думе.

Слышали про технологию «Паровоз»? Это когда прошедшие в думу кандидаты отказывались от своих мандатов, чтобы вместо них депутатами стали другие люди.

В 2007 году таких «Паровозов» было 132 кандидата: 116 кандидатов от Единой России, 4 кандидата от КПРФ, 3 от ЛДПР и 9 от Справедливой России. Кстати, солнцеликий (наше все) В.В. Путин тогда тоже в Паровоз сыграл и мандат свой кому-то передал.

Мой кандидат четко понимал зачем он идет на выборы, потому своих наблюдателей выбирал с умом. В первую очередь он обратился к студентам-юристам, которые будут не просто сидеть, а со знанием дела и закона. Разумно. Ну, и наблюдателям предлагал сидеть не за просто так.

У меня на носу был экзамен, и посмотреть на практике, как проходят выборы, оказалось очень кстати. Теория теорией, но опыт лишним не будет.

Ладно. Прелюдия окончена. К делу.

Рано утром (а в воскресенье 7 утра это рано) нас развезли по участкам. Мне сразу было сказано, что участок проблемный, и возможны подтасовки. Сразу же заплатили за день 1000 рублей, чтобы поднять боевой дух.

Нет, тогдашняя тысяча это вам не нынешняя. Президентская стипендия была 1500, а тут за день, да еще накормить обещали и домой отвезти!

Избирательный участок

До открытия участка еще оставалось немного времени, можно было осмотреться и занять место по-удобнее.

Светлый и довольно просторный зал был поделен на три зоны. Вдоль дальней стены напротив входа расположилась избирательная комиссия. Напротив избирательной комиссии на входе в зал поставили старые откидывающиеся кресла для наблюдателей. Ну, и в центре зала стояли урны для бюллетеней. Кабинки для голосования разместили в углу около комиссии.

Охраной участка занимались двое милиционеров (тогда их вроде бы еще не переименовали), которые весь день паслись на улице.

Наблюдателей помимо меня было еще трое: пенсионерка от КПРФ, лысоватый мужик от ЛДПР и молодая женщина лет 30. Не девушка, а женщина, потому что она-ж-мать.

Избирательная комиссия — четыре человека: две тетки и две женщины от сорока до пятидесяти лет. Обе женщины — рядовые члены избирательной комиссии, которые пришли на временную работу; им бы отсидеть, посчитать, подписать и домой.

Обе тетки — председатель и зампредседателя избирательной комиссии уже не первый раз на выборах и свое дело знают. Этим нужен правильный результат на участке. Хамоватые, наглые. В обычной жизни обе работают в школе и учат детей. При случае всегда заводят свою песню про уважение и невоспитанную молодежь.

В 8 утра открылся избирательный участок

Пару человек проголосовали и тишина. До 9 утра больше избирателей не было. Тетки из комиссии неспешно готовили переносные урны для голосования, пересматривали списки.

Я от скуки пытался беседовать с другими наблюдателями, но разговор у нас не клеился. С чего они взяли, что мы с ними противники и соперники?

После 9 утра избирателей стало становиться больше и больше. Мы с другими наблюдателями отмечали каждого проголосовавшего в свои блокноты. Странное занятие, но все же лучше, чем просто в потолок смотреть.

Около 11 часов тетки в комиссии засуетились.

Из любопытства я походил около их стола, послушал разговор. Понял, что они ждут автобус с избирателями с минуты на минуту, но нужно еще в пару адресов с переносной урной сходить.

В итоге урну вручили одной из женщин, которая напару с милиционером отправилась в поход за голосами.

Мне, конечно, было интересно взглянуть, как голосуют на дому. Но тут явно что-то готовилось на участке. Автобус, суета.

Довольно скоро подъехал ПАЗик, из которого вышли человек 15 и направились голосовать. Председатель комиссии и ее пособница были наготове и минут за 5 обюллетенили всю эту толпу.

Я удивился. То они могли несколько минут копаться в списках в поисках нужной фамилии. А тут за 5 минут 15 человек в четыре руки… Странно. Решил взглянуть.

Тетки заранее сделали в списках избирателей закладки на страницах с нужными фамилиями, чтобы не отнимать много времени у этой группы избирателей и водителя автобуса. Кто им заранее сообщил нужные фамилии? Доброжелатель, видимо.

К 12 часам на избирательном участке запахло обедом. В прямом и переносном смысле.

На улице откуда ни возьмись появилась бабуля с горячими пирожками, запах от которых быстро заполонил весь избирательный участок. Девушка-наблюдатель вспомнила, что ей домой нужно, и ушла кормить ребенка. Пенсионерка от КПРФ, отсев в угол, решила вздремнуть. ЛДПРовец, наевшись бабулиных пирожков, около часа курил на улице с блюстителями порядка. Мне было не до обеда.

Тетки из избирательной комиссии опять засуетились, но на этот раз они не листали списки избирателей. Председательница пересчитывала бюллетени, ее пособница стояла рядом со столом, то и дело осматривая зал.

Спустя некоторое время пособница председателя вспомнила, что ей тоже нужно проголосовать, взяла бюллетени, сходила в кабинку и затем бросила бюллетени в урну.

В этот момент председательница, внимательно наблюдавшая за своей коллегой, заметила мой не менее внимательный взгляд. Я привычно записал в блокнот еще одного проголосовавшего и на всякий случай достал телефон, еще не понимая, что тем самым в глазах председательницы я стал врагом №1 и костью поперек горла.

Немного позже я сообразил, что тетки решили накидать в урну бюллетеней. Председательница выжидала момент, когда я отвернусь, выйду или уберу телефон. Ее пособница в полной готовности схватить пачку бюллетеней и закинуть в ближайшую урну ждала команды.

Я решил им подыграть. Ну, они ведь не знают, что телефон разрядился еще до обеда.

Так и просидели, играя в гляделки, часов до двух.

С 14.30 поток избирателей стал заметно меньше.

Я от игры в гляделки уже порядком устал, да и отсутствие обеденного перерыва сказывалось. Есть охота, а бабуля с пирожками уже ушла. Магазинов по-соседству не видно.

Вернувшаяся Я-ж-мать наблюдательница, конечно, угостила яблоком, но оно провалилось незаметно и сразу растворилось.

Благо подъехал начальник штаба моего кандидата. Поинтересовался как дела, привез воды и бутерброды. Я ему в красках рассказал про теток из избирательной комиссии и про нашу с ними игру в гляделки. Показал ему разряженный телефон.

Он посмеялся. Удивился, что тетки до сих пор меня стесняются, ведь на других участках бюллетени в наглую закидывают. Еще раз внимательно посмотрел на мой телефон (зарядки тогда были разные, а не как сейчас), и пошел к избирательной комиссии.

Пока они там про нарушения и совесть рассуждали, я решил прогуляться.

На улице я поговорил со стражами порядка. Те рассказали, что до пяти вечера людей не будет, а после шести пойдут пьяные голосовальщики.

Нашу беседу прервал наблюдатель от ЛДПР. Он напомнил милиционерам, что они договаривались, и сообщил, что у него все готово. В одном пакете ЛДПРовца позвякивали две бутылки, в другом, очевидно, была закуска. Меня звали четвертым, но я отказался.

Проводив их взглядом до угла здания, я вернулся в зал, где начштаба что-то громко обсуждал по телефону. Тетки из комиссии при этом смирно сидели за своими столами.

Когда начштаба уехал, председательница провела со мной разъяснительную беседу. Потребовала чтобы я не лез «куда не следует» и не наговаривал на них. Рассказала, что на выборах она председательствует еще с начала 90-х, и всегда у нее все было гладко и ровно. Естественно, как это любят педагоги, прочитала лекцию про уважение, времена и нравы.

А я что? А я ничего… пришла в голову только фраза из Двенадцати стульев «У меня все ходы записаны». Эти слова председательницу осадили.

После шести вечера, как и предсказывали милиционеры, стало приходить много пьяных.

Кто был немного навеселе, голосовали. Откровенно пьяных милиция караулила на пороге и предлагала проследовать в патрульный автомобиль.

От такого вежливого приглашения люди отказывались, разворачивались и спешно уходили.

Все сильнее ощущалось скорое закрытие избирательного участка.

Вернулась наблюдательница от КПРФ, которая после обеденного сна ушла домой пообедать и, видимо, решила еще и поужинать дома. К молодой матери вечером пришел муж с ребенком и они до самого закрытия участка прогуливались на улице.

Вернулся и ЛДПРовец. Уверенной походкой, немного петляя и покачиваясь, он проследовал аккурат на то место, где днем спала его коллега из КПРФ.

В 20.00 избирательный участок закрылся.

Пособница председательницы закрыла входную дверь. В зале остались только члены избирательной комиссии и наблюдатели.

Стражи порядка после закрытия будто испарились.

Начались подсчеты.

Столы сдвинули вместе в центр зала, члены комиссии расселись каждый со своей стороны. Прям роза ветров получилась.

Наблюдателям было велено к столу не приближаться.

Такое оскорбление возмутило наблюдательницу от КПРФ. Она отстояла наше право находиться рядом со столом и наблюдать за подсчетом голосов. Правда, долго стоять она не смогла и минут через 10 села обратно в кресло.

ЛДПРовца подсчеты особенно не интересовали, ему и в углу было комфортно.

За подсчетом следили только мы с молодой матерью.

Считали долго

Вначале посчитали оставшиеся неиспользованные бюллетени.

Председательница карандашом записала их количество и стала отрезать уголки.

— А почему карандашом? — поинтересовался я.

— Чтобы можно было исправить, если ошибемся при подсчете, — объяснила председательница.

Исправлять и вправду пришлось. Вспомнили про отложенные днем бюллетени, которые вроде бы для переносных урн заготовили на всякий пожарный.

Количество выданных по списку бюллетеней тетки еще до закрытия участка посчитали, но пришлось пересчитать. Потом еще открепительные пересчитывали, кажется.

Затем начался подсчет бюллетеней из урн для голосования.

В выносных ящиках бюллетеней оказалось немного. Вывалили на стол бюллетени из урн.

Куча бюллетеней очень быстро была разложена в несколько стопок: по стопке для каждой партии и стопка с недействительными бюллетенями (там где нет отметок вовсе или несколько отметок стоит).

Пособница пересчитала недействительные. Цифру записали.

Затем стопки поделили между членами комиссии, и те стали считать, называя общее количество голосов за каждую партию.

Первый подсчет оказался неудачным. Количество бюллетеней оказалось больше, чем было выделено на участок. Нужно пересчитывать.

В этот момент, мать-наблюдательница поняла, что процесс затягивается, и решила пойти домой. Но дверь участка была закрыта. После непродолжительной словесной перепалки с председательницей дверь открыли и наблюдателей выпустили. Мать пошла к семье, ЛДПРовец пошел домой отсыпаться, наверное.

На второй раз количество бюллетеней оказалось меньше, чем было выделено на участок. Казалось бы, можно на этом и закончить подсчеты. Ну, мало ли, кто-нибудь с собой унес бюллетени. Нарушение, конечно, но избирком тут не при чем.

Но так как за мною должны были заехать только через час, а стоять ночью под дверью избирательного участка не хотелось, я настоял на еще одном пересчете. Хотя права голоса у меня не было, но комиссия решила на всякий случай еще разок пересчитать голоса.

На третий раз результат голосования опять получился другим.

Правду говорят: «Не важно, как вы проголосуете. Главное, как мы посчитаем».

Мне третий вариант подсчета понравился больше предыдущих. К тому же тетки из избирательной комиссии смотрели на меня, как бык на красную тряпку. Пришлось согласиться с окончательными цифрами.

В начале второго часа ночи я добрался домой.

Не могу сказать, что было очень интересно. Скучать, в прочем, тоже не пришлось. Одно знаю наверняка — этот день я провел с пользой и сделал некоторые выводы.

Меня удивило, что все три раза получались разные результаты. При этом результат ЕР, который считала председательница, каждый раз оставался почти одинаковым. Что это: невнимательность остальных членов комиссии или они так общее число подгоняли под заранее указанное количество голосов за ЕР?

Удивило отношение к выборам. Наблюдатели, которым эти выборы вообще не интересны. Женщины в избирательной комиссии, которым тоже нет дела до выборов.

Но еще больше меня тогда удивили председательница и ее пособница. Они ведь на каждых выборах в избирательной комиссии. Каждый раз чего-то хитрят, подгоняют результаты. Зачем?

Они за это не получают больших денег. Может быть это привычка подтасовывать? А может им важен статус? Хочется, чтобы снова назначали в комиссию, вот и стараются угодить.

Для меня это до сих пор загадка.

Подписывайтесь на канал. Тут интересно