Можно ли было спасти лермонтова

27 июля 1841 года в Пятигорске состоялась знаменитая дуэль между писателем М.Ю. Лермонтовым и майором в отставке Н.С. Мартыновым, кончившаяся гибелью первого. Что привело к дуэли, и почему богема отнеслась к смерти поэта так равнодушно?

Характер Лермонтова и его шалости

Князь А.И. Васильчиков, бывший русским писателем и общественным деятелем, познакомился с Лермонтовым в конце 30-х гг. XIX в., как считается, в так называемом «кружке шестнадцати». Он представлял собой небольшое тайное собрание аристократов-оппозиционеров, проводивших свои встречи в Санкт-Петербурге. Тем не менее, что-то достоверное об этом кружке, помимо того, что он существовал с 1838 по 1840 и был закрыт, поскольку о его деятельности стало известно правительству, сказать невозможно. Впоследствии Васильчиков и Лермонтов вновь встретились в Ставрополе, продолжили общение затем в Пятигорске, и князь был свидетелем ссоры поэта и его будущего убийцы, Мартынова.

Князь Васильчиков

Описывая Михаила Юрьевича в заметке о его кончине и последней дуэли, Васильчиков замечает: «В Лермонтове было два человека: один добродушный для небольшого кружка ближайших своих друзей и для тех немногих лиц, к которым он имел особенное уважение, другой – заносчивый и задорный для всех прочих его знакомых».

Это самое «раздвоение» касалось и обыкновенных дневных занятий поэта. Так, часть своего времени он посвящал чему-то серьёзному: чтению, писательству, сочинению стихов. Во время же другой половины развлекался и занимался «такими шалостями, какие могут прийти в голову разве только пятнадцатилетнему школьному мальчику». Например, если подали какое-то блюдо, первым бросался к нему с вилкой, выхватывал лучшие куски и быстро съедал. Или, как рассказывал Васильчиков, проезжал мимо какой-то стихотворец с бочонком свежепросольных огурцов. Лермонтов тут же приглашал его к себе на квартиру, намекнув, что не плохо было бы и подать их на стол. Вдохновлённый гость подал, начал читать свои стихи, а Лермонтов в это время съел половину его огурцов, другую напихал в карманы и тут же бежал.

Екатерина Сушкова

Впрочем, выдающийся поэт позволял себе и более серьёзные «шалости». Так, в 1834-м году он соблазнил Екатерину Сушкову. Та на тот момент была помолвлена с Алексеем Лопухиным, другом Лермонтова. Брак был расстроен, но, судя по всему, Михаил Юрьевич и не думал сходиться с Сушковой, в конце концов, дав ей понять, что безразлично относится к ней.

Ссора с Мартыновым

Неудивительно, что при таком, мягко говоря, неприятном характере Лермонтов на протяжении своей жизни нажил себе немало врагов. Однако изначально Лермонтов и Мартынов были приятелями. Познакомились они, когда поэт был ещё в школе гвардейских подпрапорщиков, впоследствии провели несколько недель вместе в Москве, и Лермонтов даже бывал в доме родителей Мартынова.

Злополучная ссора произошла из-за внешнего вида Мартынова. Тот, приехавший на Кавказ, по старой привычке носил черкесский костюм, ходил в большой белой папахе и таскал огромный нож, как будто насмехаясь над горцами. Шутки на тему одежды отпускали все его товарищи, но особенно неумолим был в них Лермонтов. Как рассказывал в своих показаниях Мартынов после дуэли:

«Я показывал ему, как умел, что не намерен служить мишенью для его ума, но он делал как будто не замечает, как я принимаю его шутки. Недели три тому назад, во время его болезни, я говорил с ним об этом откровенно; просил его перестать, и, хотя он не обещал мне ничего, отшучиваясь и предлагая мне, в свою очередь, смеяться над ним, но действительно перестал на несколько дней».

Мартынов в черкесском костюме

Наконец, когда они встретились на танцах в доме генеральши Верзилиной, Лермонтов решил в присутствии дам, явно бахвалясь, отпустить новую шутку. Он упомянул кинжал, который даже в этот вечер притащил с собой Мартынов. Последнему особенно не понравилось, что Лермонтов изволил издеваться над ним перед девушками. Под конец между ними произошёл разговор.

«Тут, я сказал ему, что я прежде просил его, прекратить эти несносные для меня шутки, но что теперь предупреждаю, что если он ещё раз вздумает выбрать меня предметом для своей остроты, то я заставлю его перестать. Он не давал мне кончить и повторял раз сряду: — что ему тон моей проповеди не нравится; что я не могу запретить ему говорить про меня, то что он хочет, и в довершение сказал мне: «Вместо пустых угроз, ты гораздо бы лучше сделал, если бы действовал. Ты знаешь что я от дуэлей никогда не отказываюсь, следовательно ты никого этим не испугаешь».

Повторять дважды не пришлось – 27 июля дуэль состоялась.

Злополучная дуэль

Изначально казалось, что дуэль всё-таки не состоится. Князь Васильчиков отмечает, что, скорее всего, даже Лермонтов был убеждён, что всё кончится пулями в воздух. Но вышло всё не так, как кто-либо ожидал.

Секунданты отмерили 30 шагов. Затем Глебов, секундант Мартынова, бросил шапку к ногам, Васильчиков откинул её чуть дальше. Пистолеты зарядили. Лермонтов с весёлым и очень спокойным выражением лица выстрелил воздух; Мартынов – ему в грудь.

Пуля пробила сердце и лёгкие. Решили поскакать за докторами, но, поскольку шёл ливневый дождь, никто не собирался ехать. Когда Васильчиков вернулся, Лермонтов уже умер. После произошедшего Мартынова начало глодать чувство вины: «Миша, прости меня». Он поскакал к коменданту, чтобы отдать себя в руки закона. Военно-полевой суд разжаловал убийцу, лишил всех прав состояния и приговорил к 3-х-месячному аресту на гауптвахте.

Николай I

Говорят, узнав о смерти писателя, Николай I сказал: «Собаке собачья смерть». Потом, после укоров со стороны княгини Марии Павловны поправился: «Господа, получено известие, что тот, кто мог заменить нам Пушкина, убит». Тем не менее, в высшем обществе Лермонтова не любили, и, как вспоминает Васильчиков:

«…при дворе его считали вредным, неблагонамеренным и притом, по фрунту, дурным офицером, и когда его убили, то одна высокопоставленная особа изволила выразиться, что «туда ему и дорога». Все петербургское великосветское общество, махнув рукой, повторило это надгробное слово над храбрым офицером и великим поэтом».

(с) Zeist

Понравилась статья? Тогда, чтобы поддержать нас, можете поставить лайк и подписаться на наш Дзен и Telegram: https://t.me/vestnikistorii

Мы будем очень признательны любой поддержке!

27 июля 1841 г. близ горы Машук на Кавказе, в седьмом часу вечера, в страшную грозу был убит 26-летний поручик (по-нашему старший лейтенант) Тенгинского пехотного полка Лермонтов.

27 июля 1841 г. близ горы Машук на Кавказе, в седьмом часу вечера, в страшную грозу был убит 26-летний поручик (по-нашему старший лейтенант) Тенгинского пехотного полка Лермонтов.

Убит давним приятелем Николаем Мартыновым с десяти шагов, почти в упор (условия дуэли были жёсткими, практически смертельными), «навылет в грудь». Он умер мгновенно. «С свинцом в груди лежал недвижным я», «кровавая ещё дымилась рана, по капле кровь точилася моя» — он написал эти строки примерно за месяц до рокового дня.. 

Мать его умерла в 21 год — Мише было два. Отца, с которым он виделся сознательно лишь однажды, не стало, когда мальчику было 17, дед покончил с собой от несчастной любви ещё до его рождения. Сильная, властная, богатая, знатная, но не знавшая совершенно женского счастья, бабушка любила внука безумно, хлопоча о любимце своём Мишеньке до последнего: девять месяцев добивалась она высочайшего разрешения императора Николая I о перезахоронении тела Лермонтова из Пятигорска в родовое имение Тарханы. 

«Это была не дуэль, а убийст­во», — был уверен Руфин Дорохов, друг Лермонтова, герой войны, храбрец и сам отчаянный дуэлянт, прототип толстовского Долохова из «Войны и мира». То же утверждали после гибели Лермонтова многие из его тогдашнего окружения. Поэт во время дуэли демонстративно поднял вверх пистолет, отказавшись стрелять в противника, но тот жест не оценил и выстрелил в поэта. А ведь дуэль с Мартыновым с самого начала, со стычки друзей на вечере у Верзилиных, всерьёз никто не воспринял. И сам Лермонтов тоже: они были почти ровесники, знакомы и дружны ещё с юнкерской школы в Петербурге. Да и стрелком Мартынов слыл «косым» и меткостью, как и смелостью, не отличался. Перед дуэлью Лермонтов обедал на весёлом дружеском пикнике, с секундантами вышла незадача (двое на обоих дуэлянтов!), повозки отпустили, лекаря не нашли. Зато будто бы не забыли захватить ящик шампанского в уверенности, что друзья помирятся.

О дуэли Лермонтова с Мартыновым 30 лет писать было запрещено. Затем были написаны многие тома исследований, но до сих пор о ней практически ничего в точности не известно! Неизвестно, к примеру, точное место дуэли, хоть и был установлен условный памятный знак. Неизвестно и место первого захоронения Лермонтова в некрополе старого Пятигорского кладбища — при изъятии гроба для перевозки в Тарханы могила вместе с надгробием была засыпана, сохранился лишь рисунок её, сделанный приятелем поэта Арнольди. Сбылось ещё одно предсказание Лермонтова — о его будущей «кровавой могиле, без молитвы, без креста»… Гибель Лермонтова была воспринята лучшими людьми России как тяжелейшая утрата, притом что единственный сборник его стихотворений был издан всего год назад, а «Герой нашего времени» вышел накануне весной, но тут же был распродан. И Гоголь счёл Лермонтова-прозаика выше Лермонтова-поэта, а Белин­ский, повсюду восхищаясь им, называл его «дьявольским талантом», «поэтом с колокольню Ивана Великого», человеком умнейшим и — «какая нежная и тонкая поэтическая душа!». А ведь при первой встрече великого критика с поэтом Лермонтов по обыкновению стал подшучивать и над Белинским, доведя его до полного конфуза! Эти «сатанинские» ядовитые шутки, желчные и острые насмешки, карикатуры и эпиграммы и тяжёлый, неподвижный, неприятный взгляд почти чёрных глаз Лермонтова, который не каждый мог вынести, были слишком хорошо известны в свете. Было ли всё это для него маской, защитой? Или всё-таки сутью характера? Друг поэта графиня Евдокия Ростопчина вспоминала: «Самим собой, весёлым, остроумным, мечтательным и искренним он был только в тесном кругу общения». Безудержную весёлость и искромётное остроумие Лермонтова, который любил и умел устраивать праздники, особенно запомнили те, кто видел поэта зимой 1841-го в Петербурге, в отпуске, — в надежде на будущую скорую отставку, на издание собственного журнала, на творчество. «Русскую литературу ещё ждут от него драго­ценные подарки», — писали «Отечественные записки». Даже не любивший поэта Николай I заметил о нём: «Тот, кто заменил бы нам Пушкина». Правда, после нашумевшего и имевшего огромный успех «Героя нашего времени» царь увидел в авторе лишь «жалкое дарование» и «извращённый ум», а в романе — скуку, навеваемую «очень мало интересными людьми». И отправил Лермонтова на Кавказ «прочистить себе голову». 

В сущности, если перечесть лермонтовское стихотворение «Смерть поэта», вмиг прославившее никому не известного 22-летнего корнета лейб-гвардии Гусарского полка, то его вполне можно отнести и к обстоятель­ствам гибели самого автора. Мартынова один из современников называл «чистейший сколок с Дантеса», даже по наружности — высокий, статный, весьма красивый блондин. Сам же он в так и не законченных воспоминаниях важно именовал себя «слепым орудием провидения». 

За Лермонтовым в его 26 лет числилось три дуэли, ещё от четырёх его удалось отговорить. Лермонтов, величайший лирик, был прежде всего боевым офицером. Не кланялся пулям, первым скакал в атаки, рубился в рукопашной, убивал… Более того, он был главой отряда разведки (этакого современного спецназа), который так и называли — «лермонтовским». В нём состояли самые отчаянные, «безбашенные» храбрецы. За сражение при речке Валерик Лермонтов был представлен к высшей награде — золотой сабле и ордену Святослава, позже заменённому на орден Владимира, но представление дважды было отвергнуто свыше. Бой был тогда жестокий, и ту речку его участники видели «кровавой». В свои 26 он был отравлен войной, убийствами и кровью своих и чужих: «Я вошёл во вкус войны» — написано им за несколько месяцев до гибели.

…К часу дуэли в горах разразилась страшная гроза. Тело Лермонтова пролежало под проливным дождём несколько часов, пока скакали в город за лекарем и извозчиком для перевозки убитого в Пятигорск. «И перекаты грома пели вечную память новопреставленному рабу Божию Михаилу», а «непрекращающийся ливень совершал омовение» — так описывал эту ночь секундант Лермонтова Васильчиков.И, быть может, прав был современник поэта: как ни трагично, но смерть Лермонтов встретил в столь любимых им «священных горах Кавказа» под звуки грозной стихии, а не в холодном светском Петербурге.

Николай Мартынов прожил в богатстве до 60 лет, наказание, которого он так боялся, ему в итоге смягчили донельзя.