Можно ли было сдать москву

Содержание статьи

Зачем Кутузов сдал Москву французам?

После неоднозначного результата Бородинской битвы в народе ожидали, что главнокомандующий русской армии даст противникам новое сражение, в котором заставит их отступить от столицы. Однако решение в корне поменялось: Москва была оставлена французам на разграбление, а вся страна держалась из последних сил.

Наполеон на Поклонной горе

Последняя надежда

Бородинская битва показала патриотизм русской гвардии, но не дала особых результатов. Несколько раз в ходе сражения оборонительные сооружения переходили из рук в руки. Потери были примерно равны, но резерв русских был исчерпан.

М.И.Кутузов понимает, что на поле сражения оставлено более трети состава армии. В срочном порядке 1 сентября в Филях организовывается военный совет. Генералы приходят к крайне удивительному решению: они считают, что не стоит рисковать армией в новом сражении под стенами Москвы, а лучше оставить город врагу и ждать более выгодных условий для битвы.

Военный совет в Филях

Отечественные войска должны теперь расположиться близ села Тарутино. Тарутинский манёвр вывел русскую армию из-под удара и перекрыл неприятелю доступ к тульским оружейным складам и к богатым провиантом губерниям.

Решение Кутузова подверглось критике историками в будущем. Они полагали, что это был слишком смелый поступок, который не мог гарантировать успешного результата. Ещё бы: город был сдан без особого сопротивления, со всеми драгоценностями и реликвиями, что хранились в древней столице веками.

2 сентября Наполеон вступил в Москву. Легко завоевавший европейские города, император ждал жителей с ключами от города, желающих умилостивить победителя. Но вместо этого перед глазами французов предстал полыхающий в огне и пустой город.

Расположившись в палатах Кремля, Наполеон не знал, что попал в ловушку. Город был превращён в развалины, провиантские запасы горели, армии было негде жить и нечем питаться. Этот план был так же продуман Кутузовым — при таком ходе событий французская армия быстро лишится дисциплины, и её будет легко разбить. На просьбу Наполеона о мире Александр I и Кутузов ответили отказом.

Хитрый манёвр

Французы вышли из Москвы ни с чем. Они потеряли из виду русских и не знали, где им искать сражения. Но на пути к Малоярославцу их ждала армия. Наполеон с армией покинул сражение 12 октября. Чтобы сохранить ряды, он повернул на старую Смоленскую дорогу, где в уже разорённых наступающими французами сёлах не было продовольствия, а в лесах хозяйничали партизаны.

Голодная, оборванная, замёрзшая от наступающих холодов армия покидала Россию. В этот раз все поняли хитрый ход Кутузова — такой уход врага был предопределён ещё в Филях. Русские начали наступать. Атаки происходили один за другим. Под Полоцком, под Вязьмой, в Смоленске армия догоняла противника. У реки Березины планировалось уничтожить оставшиеся войска. Однако французы с большими жертвами переправились через реку, перейдя пределы страны.

Наполеон покидает Кремль

Рискованный замысел главнокомандующего М.И. Кутузова мог быть не исполнен, если бы генералы не прислушались к наставнику. Однако мудрость, любовь к солдатам и талант военного дела фельдмаршала заставили всех поверить в целесообразность решения. Позже скажут, что оставление Москвы сыграло решающую роль в итогах войны.

Делитесь этой статьей в соцсетях с друзьями. Поддержите проект, подписывайтесь на Яндекс.Дзен-канал «История» (https://zen.yandex.ru/history_world).

Источник

1812 год: надо ли было сдавать Москву?

В преддверии 200-летия Бородинской битвы мы все чаще возвращаемся памятью к тем дням. Считается, что Московский пожар 1812 года стал переломом в войне против армии Наполеона и именно он предрешил дальнейшую победу русских войск. Однако так ли это? Не ошибся ли Кутузов, сдав французам пустую Москву? Ведь в итоге пострадали сотни простых горожан…

В Бородинском сражении российская армия понесла тяжелые потери, и 8 сентября (27 августа по старому стилю) 1812 года фельдмаршал Михаил Илларионович Кутузов дал приказ отступать по направлению на Можайск. 13 сентября в подмосковной деревне Фили состоялся военный совет. Кутузов велел продолжать отступление, оставив Первопрестольную врагу. Этим, как он полагал, удастся сохранить армию, ослабленную при Бородино, в которой уже начались упаднические настроения. Таким образом, 14 сентября русская армия, пройдя через Москву, повернула на Рязанскую дорогу.

Читайте также: «Бородинской битве» исполнилось сто лет

В тот же день приблизительно в четыре часа пополудни в Москву через Дорогомиловскую заставу вошли наполеоновские войска. Французский император ожидал, что навстречу ему будет выслана делегация с ключами от города, но этого не случилось.

В момент входа французской армии в город в разных концах его начались пожары. Поднявшийся сильный ветер раздувал пламя, и на следующий день, 15 сентября (4-го по старому стилю) практически вся Белокаменная (а большинство домов в ней в ту эпоху были деревянными) уже полыхала. В ночь с 16 на 17-е пламя охватило Замоскворечье, Солянку и стало подбираться к Кремлю.

Военно-полевой суд оккупантов постановил расстрелять около 400 горожан из низших сословий по подозрению в поджогах. Однако было уже поздно. Пожар настолько усилился, что рано утром 16 сентября Бонапарт вынужден был перебраться из Кремля в Петровский дворец. Он предполагал остаться в Москве на «зимних квартирах». Но и этим планам не суждено было сбыться. Российские власти на контакт не шли, а в армии французских оккупантов начались перебои с продовольствием… В конце концов, 18 октября Бонапарт принял решение оставить Москву. Этому способствовали и ранние заморозки. Климат в средней полосе России оказался слишком суров для теплолюбивых французов, в чем заключался еще один расчет хитроумного Кутузова.

Перед уходом император отдал приказ маршалу Мортье, назначенному «московским генерал-губернатором», поджечь все публичные здания в городе, за исключением Воспитательного Дома, магазины и военные казармы, а также заложить порох под кремлевские стены.

19 октября французская армия выступила из Москвы по Старо-Калужской дороге. В Белокаменной временно остался лишь корпус Мортье, которому предписывалось взорвать Кремль. Однако предписание это было выполнено маршалом частично, от взрывов пострадали лишь некоторые кремлевские башни. По-видимому, у французских солдат попросту не хватило времени, чтобы заложить больше пороховых зарядов. Итак, оккупанты покинули Москву — но ее больше не существовало…

В этой серии исторических событий, если разобраться, немало белых пятен. К примеру, имел ли смысл вообще сдавать Москву? Наверное, имел. Ослабленная русская армия в то время была не в силах сопротивляться вторжению. Но ведь существуют определенные законы военного времени. Если бы Наполеону доставили ключи от города, он считался бы сданным на милость победителя. Были бы наложены определенные контрибуции, защищаюшие Москву от разграбления и гарантирующие неприкосновенность гражданскому населению. Однако, так как ни на какие переговоры русские не пошли, французская армия принялась мародерствовать, грабить, убивать, насиловать и поджигать. Были уничтожены не только материальные, но и культурные ценности, в том числе старинные рукописи, хранившиеся в библиотеке Мусина-Пушкина — например, Троицкая летопись и подлинник Слова о полку Игореве. Сами же москвичи — те, кто по каким-то причинам не уехал из города — не могли быть спокойными ни за свое имущество, ни за свою жизнь, ни за жизнь своих близких… Так что считать, что Москва отделалась малой кровью — это заблуждение…

Читайте также: Мельница мифов: Барклай — изменник или герой?

Но кто на самом деле оказался инициатором поджогов? Одна из версий — поджог Москвы русскими лазутчиками. Несколько поджигателей было арестовано французами по этому обвинению. Существует и версия, что пожар начался случайно из-за неосторожного обращения с огнем пьяных французских солдат. Мирные жители также могли поджигать свои (и чужие) дома, поддавшись всеобщей панике и патриотической пропаганде, предписывающей не оставлять город «на милость победителю», а насолить французам.

Бесспорно одно: сожжение Москвы стало величайшей трагедией для ее жителей. Но историю не повернуть вспять.

Читайте самое интересное в рубрике «Общество»

Источник

Сколько раз захватывали Москву?

За всю историю города, Москву захватили 5 раз. Кому это удалось и что из этого получилось?

1. Осада Москвы 1238 год

Василий Максимов. Монголы у стен Владимира.

Впервые Москва была захвачена царевичем Батыем в ходе монголо-татарского нашествия на Русь 1237-1240-х гг.

После поражения объединенных русских войск под Коломной, остатки московского войска, а также тысячи беженцев, скрылись за стенами Москвы. К 1238 году город уже был богатым и цветущим населенным пунктом. По численности людей укрывшихся за стенами, средневековые авторы сравнили Москву с муравейником.

Согласно персидскому историку Джувейни, монголы осадили город, после чего с разных сторон проложили к крепостным стенам широкую дорогу, шириной в три-четыре повозки. На этих дорогах были установлены метательные орудия. После 5 дней осады стены были проломлены и город пал.

Москва была сожжена и разграблена, а её князь Владимир Юрьевич пленен. Его убили спустя две недели перед стенами следующего осажденного города Владимира.

2. Нашествие хана Тохтамыша

Осада Москвы Тохтамышем

С 1377 по 1380 года хан Тохтамыш вел борьбу с узурпировавшим ордынский трон полководцем Мамаем. Московское княжество поддержало Тохтамыша. После победы, счастливый хан предложил московскому князю Дмитрию возобновить уплату дани, но получил отказ. Результатом стал карательный поход 1382 года.

23 августа передовой отряд татар подошел к столице княжества. С 24 по 25 августа ордынцы беспрерывно штурмовали город, но успеха не добились. 26 августа Тохтамыш отправил в Москву послов, в число которых входили нижегородские княжичи Василий и Семен. Последние сумели убедить горожан открыть ворота и сдать город, в обмен на сохранение жизни всех жителей. Когда население вышло встречать хана, ордынцы неожиданно напали на них и устроили резню.

Подготовка к обороне Москвы

Москва была вновь разграблена и сожжена. В 1383 году князь Дмитрий, который переждал нашествие в Костроме, выплатил дань Тохтамышу за последние 2 года. Согласно персидским историкам, позже князь выделил хану свое войско, которое участвовало в будущей войне с иранским завоевателем Тамерланом.

3. Крымский поход на Москву 1571 года

Нашествие Девлет-Гирея, миниатюра из Лицевого летописного свода, XVI век

В 1571 году крымский хан Давлет-Гирей предпринял поход на Русское царство, целью которого было возвращение Астраханского и Казанского ханства под власть татар.

Затяжная Ливонская война, голод, масштабные казни Ивана Грозного, отсутствие боеспособной армии на южных границах, позволили татарам практически беспрепятственно дойти до столицы Руси. Отряд опричников был разбит. Царь бежал в Ростов. На московских улицах крымчан встретили малочисленные войска воевод Ивана Бельского, Ивана Мстиславского и Ивана Шереметева. Все они были вытеснены татарами, а сам город подожжен.

Девлет I Гирей

Разыгравшийся пожар уничтожил большую часть города. Давлет-Гирей был вынужден отвести людей от столицы. Разграбив всё что было можно и пленив до 100 тысяч человек, татары повернули домой.

Несмотря на успех похода, татарские княжества Иван Грозный не вернул. К тому же, когда татарские послы приехали договариваться о повышении дани, они серьезно оскорбили царя, за что были перебиты. В следующем году Давлет-Гирей организовал новый поход, но в этот раз потерпел сокрушительное поражение.

4. Польско-литовская оккупация 1610-1612 гг

Минин и Пожарский в Москве. Михаил Скотти

После того, как русские войска были разгромлены при Клушине в 1610 году войском Речи-Посполитой, Семибоярщина возвела на русский престол польского царевича Владислава. В том же году вражеский гарнизон, под руководством Станислава Жолкевского, занял Москву без боя.

Отвратительное поведение поляков в столице спровоцировало восстание. В кровопролитных сражениях город был освобожден Первым народным ополчением в 1612 году.

5. Наполеон Бонапарт

Наполеон на Поклонной горе, ожидая депутации бояр. Верещагин

Последним полководцем, захватившим великий город, стал французский император Наполеон Бонапарт. После Бородинского сражения главнокомандующий русских войск Михаил Кутузов принял решение оставить Москву неприятелю. Перед этим из города были вывезены все представляющие интерес для вражеской армии ресурсы. Французская оккупация продолжалась со 2 (14) сентября до 8 (20) октября 1812 года.

Не найдя боеприпасов и продовольствия, находясь в разграбленном и подожженном самими жителями городе, Наполеон вынужденно оставил Москву и повел армию домой. Результатом победы и захвата города стало бесславное отступление французского войска и поражение во всей кампании.

Источник

Сталин сдал Москву в октябре 1941 года. Её спасло только чудо.

«Если бы немцы знали, что происходит в Москве, они бы 16 октября взяли город десантом в 500 человек»

писатель Аркадий Первенцев, очевидец событий

Одним из преступлений/преступных халатностей/просчётов (нужное подчеркнуть) Сталина была фактическая сдача Москвы гитлеровцам в середине октября 1941 года.

Полный хаос царил в зданиях ЦК ВКП(б) на Старой площади. Там не было оставлено ни одного работника, который мог бы продолжать содержание всех помещений в порядке и сжечь имеющуюся секретную переписку. «Многие замки столов и сами столы взломаны, разбросаны бланки и всевозможная переписка. В том числе секретные директивы ЦК ВКП(б) и другие документы… Вынесенный совершенно секретный материал в котельную для сжигания оставлен кучами, не сожжен». В кабинете секретаря ЦК ВКП(б), фактического заместителя Сталина по партии А. А. Жданова оставлено пять совершенно секретных пакетов [6. C. 45].

То же самое происходило в Московском комитете ВКП(б), помещавшемся рядом с ЦК. Когда второй секретарь горкома Георгий Попов, приехавший с ликвидированного Резервного фронта, где он был членом Военного совета, явился к себе на работу в Московский комитет, то там было безлюдно. «Навстречу мне шла в слезах буфетчица Оля. Я спросил ее, где люди. Она ответила, что все уехали. Я вошел в кабинет Щербакова (первого секретаря областного и городского комитетов партии. — Ю.А.) и задал ему вопрос, почему нет работников на своих местах. Он ответил, что надо было спасать актив:

— Людей отвезли в Горький.

Я поразился такому ответу и спросил:

— А кто же будет защищать Москву?

[19].

Опустело и здание Совнаркома в Кремле — двери кабинетов настежь распахнуты, валяются бумаги, шуршат под ногами. И повсюду звонят телефоны [11. C. 272 — 273]. В Генштабе кто-то из работников Главного разведывательного управления впопыхах сжег книгу с кодом, который применялся для связи с нелегальными агентами в Западной Европе [14. C. 10]. Про Генштаб и Наркомат обороны известно — они уехали в Арзамас.

О том, где был сам усатый герой, информация разнообразна. Например отвечая на настойчивые расспросы Рыбина, где находился Сталин в ночь на 16 октября, и кто уговаривал его уехать в Куйбышев, комендант Кунцевской дачи вождя Иван Орлов писал ему: «Знаю только одно, что Сталин в ту ночь ночевал у меня в маленьком домике» [3. C. 52 — 53; 25].

Этой же ночью у писателя Аркадия Первенцева пересохло горло от волнения, когда он узнал, что по закрытому проводу передано постановление Совнаркома объявить город открытым, предложить рассчитать рабочих авиазаводов, выделить надежный актив и ждать сигнала, чтобы их взорвать. «Неужели так бездарно падет столица нашего государства?» Сердце холодело от ужаса надвигающейся катастрофы. Вспоминая месяц с лишним спустя то страшное чувство тоски и обреченности, он записывал: «Ночью немцы не были в городе. Но этой ночью весь партийный актив и все власти позорно оставили город… Позор истории падет на головы предателей и паникеров <…> В руках правительства было радио. Неужели не нашелся единственный спокойный голос, который сказал бы населению: «Город надо защищать». Кто бы отказался <…> Этот голос летел на паккарде по шоссе Энтузиастов, спасая свою шкуру <…> Если бы немцы знали, что происходит в Москве, они бы 16 октября взяли город десантом в 500 человек» [22. С. 100].

И Первенцев был не одинок в таком отчаянном настроении. Многие москвичи просыпались с чувством неизвестности: а вдруг немцы уже тут, под окнами? И что тогда делать?

Юная Антонина с матерью-партийкой в ночь на 16 октября дежурила на фабрике «Освобожденный труд» и, когда вернулись к себе домой на Преображенку, соседи им объяснили, что не сегодня-завтра в Москву войдут немцы, поэтому те, кто мог, все побросали и убежали из города. «Что делать? А я была очень боевая девушка.

— Мать, — говорю, — давай жечь твои собрания сочинений. Потому что если найдут — нам конец.

Взяла у нее партбилет, положила в коробочку из-под зубного порошка, закопала внизу у парадного, и стали мы наших лениных-сталиных в печку вместо дров бросать. Дверца печки была в коридоре, и соседи видели, чем мы занимаемся. Тогда бабка Селиванова — по-моему, она была из раскулаченных, — нам и говорит:

— Жгете? Ну давайте. Я все равно на вас скажу, что твоя мать была партийная.

Такая была сволочь. Сколько мы там жили, в этой коммуналке,- я ей так потом и не простила» [1. C. 12].

Люди, ненавидевшие советскую систему, рассчитывали, что их неприятности закончились; обиженные властью, они надеялись расквитаться с обидчиками.

Только один раз за весь этот страшный отрезок времени полились слезы у киноактрисы Елены Кузьминой, — жены кинорежиссера М. И. Ромма, — и она зарыдала от злости, после встречи с полотером, который когда-то натирал у них полы. Он спешил со всей своей полотерной снастью, когда она столкнулась с ним нос к носу и спросила, уж не натирать ли полы он спешит?

— А как же… Сейчас самые заработки. Немцев ждут. Готовятся.

— Кто это ждет немцев? Да что это за люди?

— А может, они всю жизнь этого ждали…

«То, что есть в Москве такие люди, вернее, нелюди, которые собираются встречать немцев, повергло меня в ужас. Придя домой, я дала волю слезам. В это страшное время из всех щелей вылезли какие-то мерзкие твари. Те, которые могли спокойно смотреть на голодного ребенка. Те, которые спокойно зарабатывали на смерти и несчастье ближнего. Всколыхнулась всякая дрянь, которая осела где-то глубоко на дне» [17. C. 459 — 460].

Да, далеко не все москвичи боялись прихода немцев. Литературовед Эмма Герштейн вспоминала, как друзья и соседи обсуждали вопрос — уезжать из Москвы или оставаться? «Языки развязались, соседка считала, что после ужасов 1937-го уже ничего хуже быть не может. Актриса Малого театра, родом с Волги, красавица с прекрасной русской речью, ее поддержала.

— А каково будет унижение, когда в Москве будут хозяйничать немцы? — сомневаюсь я.

— Ну, так что? Будем унижаться вместе со всей Европой, — невозмутимо ответила волжанка» [9. C. 301].

Однако, то, что творилось в то утро на эвакуируемых московских предприятиях, вряд ли можно объяснить какими-то затаенными антисоветскими чувствами. Конечно, кое-кому они были не чужды. Но подавляющее большинство негодовали по другой причине. Они чувствовали себя преданными. Люди посчитали себя брошенными на произвол судьбы, особенно если учесть, что на многих предприятиях рабочим было предложено добираться до места эвакуации самостоятельно, а полагающийся денежный расчет произвести сумели не всюду.

В 7 часов утра рабочие колбасного завода Московского мясокомбината им. Микояна, уходя из цехов в отпуск, начали стихийно растаскивать колбасные изделия в большом количестве. «Беспорядки были прекращены с помощью партактива, сторожевой охраны комбината и бойцов истребительного батальона» [13. С. 262].

Директор кондитерской фабрики «Рот Фронт» Бузанов разрешил выдать рабочим имевшуюся на фабрике продукцию. «Во время раздачи печенья и конфет между отдельными пьяными рабочими произошла драка. По прибытии на место работников милиции порядок был восстановлен» [13. С. 263].

Во дворе завода «Точизмеритель» им. Молотова (Сыромятники, рядом с Курским вокзалом, производил ртутные термометры) в ожидании зарплаты находилось большое количество рабочих. Увидев автомашины, загруженные личными вещами работников Наркомата авиационной промышленности, толпа окружила их и стала растаскивать груз. Раздались выкрики, в которых часть рабочих потребовала объяснения, почему не выданы деньги и почему, несмотря на решение правительства о выдаче месячного заработка, некоторым работникам выписали только за две недели. Разъяснения находившегося на заводе оперработника Молотовского райотдела НКВД рабочих не удовлетворили. Ему и директору завода Гольдбергу стали угрожать расправой. Помощника же директора Рыгина, нагрузившего машину большим количеством продуктов питания и пытавшегося выехать с заводской территории, задержали и избили. Только когда прибывший на завод заместитель начальника районного отделения НКВД Дмитров пообещал, что органы НКВД во всем разберутся, а деньги будут выписаны и выданы, «обстановка несколько разрядилась». Гольдберг, главный инженер Розноер, заведующая столовой Соколова и сбежавший с завода работник Росинский «привлекаются к ответственности» [13. С. 262.].

Полностью здесь: https://svom./entry/680-pobeda-eshe-vperedi-oktyabr-1941-goda-v-moskve/

Источник