Избежать можно ли было или нет финансового кризиса

Экономисты пугают самым масштабным кризисом в 2021 году. Стоит ли им доверять?

В 2021 году разразится самый масштабный экономический кризис за последние 100 лет. Именно такие прогнозы дают именитые мировые экономисты. Насколько правильны их прогнозы и что может стать триггером для нового кризиса? Давайте попробуем разобраться.

Предугадать и заработать

Грядущими кризисами нас пугают регулярно, но, во-первых, большинство прогнозов не сбываются, а во-вторых, из-за текущего уровня финансовой культуры населения эта информация не несет совершенно никакой практической пользы.

Для возникновения кризиса должен сложиться «паззл» из нескольких составляющих. Сформироваться своего рода идеальный шторм, который можно предсказать как раз по наличию этих компонентов. Те, кто видят зарождающиеся причины возможных экономических потрясений — могут подготовить себе отличный задел для того, чтобы воспользоваться ситуацией и извлечь прибыль. Те же, кто далек от экономики или надеется на помощь со стороны, обычно во время кризисов теряют свои накопления.

Помните, что стало причиной кризисов в 2014, 2008, 2001 годах? Нефть, пузырь на рынке недвижимости, пузырь на фондовом рынке «доткомов». Как думаете, были ли те, кто смог предсказать эти события заранее и заработать? Возможно, причиной кризиса в 2021 году станет продолжение развития темы вокруг пандемии COVID-19.

Одно ясно точно: кризис неизбежен потому, что это часть экономического цикла. Но давайте по порядку.

Что такое кризис?

Экономика имеет цикличную структуру — это классика из учебников. Есть периоды роста и периоды рецессии. Обычно под кризисом принято понимать период экономического спада.

Современная экономика — сложная, высокоорганизованная и взаимозависимая система. Глобализация и скоростная передача данных сделали свое дело. Страны стали слишком зависеть друг от друга. Примером тому могут быть отношения США и Китая. Именно благодаря этому периоды между кризисами стали значительно короче.

Любой кризис наступает после бурной волны экономического роста. Если вспомнить фондовый рынок 2008 года, то в то время росло всё. Похожую картину мы наблюдаем сегодня, когда индексы штурмуют новые вершины и переписывают собственные рекорды. Казалось бы — идеальное время, но пока слишком рано. Для идеального шторма чего-то нахватает.

После мартовского обвала, связанного с мировым локдауном из-за пандемии COVID-19, рынки развитых стран восстановились достаточно быстро. Другими словами, кризис, который все ожидают в 2021 — произошел еще в 2020. Но развитые страны, такие как США, с ним быстро справились. Рынок накачали деньгами и рост продолжился.

Отличным триггером могла бы стать победа Трампа на выборах президента США, но этого тоже не произошло. Несмотря на гневную риторику в адрес некоторых стран, новый президент не враг своей стране. Байден сделает все возможное для роста и развития США и более. Вероятнее всего мы не дождемся очередного этапа торговых войн с Китаем, а значит, нас снова ждет продолжение экономического роста. На сегодняшний день экономика США чувствует себя очень уверенно, а любая риторика вокруг доллара, огромного госдолга и заката Америки — не более чем вербальная манипуляция, направленная на достижение экономических целей штатов. Например, на обесценивание своей национальной валюты для снижения внешнего долга.

Доживут ли рынки до вакцины?

На фоне всех сложностей, в штатах сейчас разыгрывается очень интересная ситуация на рынке энергоносителей.

Программа поддержки зеленой энергетики, которую продвигает Байден, изменит расстановку сил на рынке нефти и газа. Нефтяной сектор США пострадает в первую очередь. Но снижение в нефтяном секторе компенсируется ростом в секторе высоких технологий и возобновляемой энергетики. С этой стороны кризиса ждать не стоит. Нефть продолжат добывать, но уже для целей глубокой и сверхглубокой переработки. Страны с сырьевой экономикой будут испытывать давление и именно там начнут происходить локальные кризисы, но они никак не будут влиять на мировую экономику.

Основная причина, по которой в 2021 году мог бы произойти кризис — связана с пандемией. В этом можно было не сомневаться до того момента, пока не было объявлено об успешных испытаниях вакцины. Риски замедления экономики, сложностей на рынке труда и социальной напряжённости по всему миру остаются, но уже понятно одно — стадия неопределенности миновала. Вирус может быть побежден, а значит, в скором времени пострадавшие секторы экономики так же начнут восстанавливаться.

Нельзя обойти тему криптовалют, которые все больше и больше интегрируются в экономики в первую очередь развитых стран. В этом вопросе ситуация пока предельно ясна. Из-за всё еще невысокого проникновения блокчейн-технологий, колебания на рынке криптовалют пока не смогут вызвать значительные кризисные явления.

И все же, ждать кризиса?

Пока все говорит о том, что глобального мирового кризиса в ближайший год ожидать не стоит. Но возможны локальные спады в экономиках отдельных стран. В первую очередь, это те государства, чья экономика находится в полной зависимости от экспорта сырьевых ресурсов. Здесь можно ожидать снижение покупательной способности национальных валют, проблемы в банковском секторе, увеличение налоговой нагрузки, отток иностранных инвестиций.

Если говорить о России, то ко всему прочему можно добавить проблемы на рынке недвижимости, где программа льготного ипотечного кредитования взвинтила цены на недвижимость и привлекла не саму надежную категорию заемщиков. Если из-за пандемии заемщики перестанут платить по своим кредитам — нас ждут сложности в банковской сфере. Скорее всего, в 2021 году могут повториться события 2008 года по американскому сценарию, когда произошел ипотечный кризис. Если этот вариант будет реализован — экономику России ждут еще более непростые времена, чем сейчас, когда пока еще удается сдерживать кризисные явления. Вместе с тем, населению страны нужно было заранее готовиться к возможным потрясениям. В первую очередь — с повышения уровня финансовой грамотности и работе с собственными накоплениями и капиталом.

Кризис не начинается внезапно, но защитить свои деньги и извлечь прибыль из появившихся возможностей смогут только те, кто уделяет достаточно сил и времени работе со своим капиталом.

Источник

Финансовая нестабильность: нельзя избежать, но можно бороться

Мы продолжаем серию интервью с исследователями МГИМО по актуальной тематике, вызывающей интерес не только у ученых. В эпоху глобальных финансовых кризисов причинами финансовой нестабильности интересуются даже далекие от экономики люди. О причинах финансовых кризисов и возможных способах их предупреждения мы попросили рассказать кандидата экономических наук, заместителя декана Факультета прикладной экономики и коммерции Михаила Иосифовича Столбова. М.И. Столбов — один из руководителей крупного научно-исследовательского проекта «Влияние финансовой системы на динамику и цикличность экономического развития: выводы для России», выполняемого МГИМО по заказу Минобрнауки.

— Как финансовая система влияет на динамику экономического развития, какова ее роль в кризисе 2008 года?

— Финансовая система как фактор экономического развития стала изучаться сравнительно недавно. Конечно, экономисты задумывались о том, что финансы могут выступать в качестве фактора, стимулирующего экономический рост, еще в конце XIX века. Но активное изучение этого вопроса началось только в 80-е годы века XX. Причем ученые тут же разделились на несколько лагерей. Доминирующий лагерь стал представлять доказательства в пользу положительного влияния финансового развития на экономический рост, что вполне объяснимо. Финансовая система позволяет более рационально распределять те факторы производства (прежде всего капитал), которые есть в экономике. Это более рациональное распределение способствует тому, что экономика начинает расти более быстрыми темпами.

Немногочисленные противники этих взглядов считали, что это всего лишь статистическая иллюзия. Вполне возможно, что причинно-следственная связь здесь иного рода — не финансы стимулируют экономический рост, а наоборот — общеэкономическое развитие государства подтягивает финансовую систему. Так возникает положительная взаимосвязь между финансовым развитием и общеэкономическим.

Надо отметить, что окончательно доказать или опровергнуть последнюю точку зрения до сих пор не удается. Это, прежде всего, связано с теми ограничениями, которые существуют в количественном анализе этих процессов. То есть, это уже вопрос не столько экономической науки, сколько науки об измерении экономических процессов. Полагаю, что в ближайшие двадцать лет ситуация не изменится.

Сегодня мы с уверенностью можем говорить о том, что связь между финансовым и экономическим развитием существует, но о направлении этой связи пока нельзя судить однозначно. Лично я придерживаюсь той точки зрения, что финансы могут выступать в роли первопричины запуска экономического роста.

Что касается роли финансовой системы в кризисе 2008 года, то тут можно рассматривать два уровня проблемы. С одной стороны сегмент, связанный с ипотечными ценными бумагами США, явился предвестником кризисных событий. Но есть и более заточенный под науку подход — изучение того, насколько риски, которые накопились в области мировых финансов к 2008 году, существенны, и насколько этот кризис был неизбежен. На событийном уровне все довольно хорошо изучено и описано, причем не только специалистами, но и журналистами. Кризис действительно начался с краха ипотечного сегмента рынка в США, но на самом деле этот крах был предопределен теми рисками, которые были сосредоточены в финансовой системе.

До 2008 года уже была череда кризисов, так или иначе примыкающих к этому неприятному событию. Даже довольно отдаленные кризисы, например, биржевой крах 1987 года или проблемы интернет-компаний на рубеже XX и XXI веков были, по сути, связаны с тем, что произошло несколько лет назад. Кризис с каждым витком становился все более глубоким, но фундаментально проблема не решалась. Была надежда, что с каждой локальной трудностью можно будет справиться, что и привело в конечном итоге к глобальным проблемам.

В данном случае суть состоит не в анализе конкретного сегмента финансовой системы, а в том, что система управления рисками в мировых финансах была фрагментирована, и никаких серьезных мероприятий для исправления ситуации на международном уровне очень долго не было. С учетом развития самой финансовой системы можно утверждать, что регулирование отставало от финансовых инноваций, поэтому справляться с кризисами становилось все сложнее и сложнее и в конечном итоге не удалось вообще.

— Есть ли возможность избежать финансовой нестабильности?

— К сожалению, кризисы в принципе неустранимы — ни финансовые, ни общеэкономические, так что ничего светлого и прекрасного ожидать не приходится. Единственным поводом для оптимизма может быть то, что продолжительность и последствия кризисов можно все-таки скорректировать. Речь идет о возможном уменьшении масштаба кризисов, но достичь этого можно только двумя способами. Первое — это разработка методов и инструментов заблаговременного предупреждения кризисов. Я говорю об опережающих индикаторах, позволяющих понять, насколько экономика близка или далека от кризисной ситуации. Количество этих индикаторов постоянно растет, но вопрос в том, насколько можно им доверять. Лучший вариант — анализировать максимально доступное количество индикаторов. Если больше трети доступных наблюдателю опережающих показателей говорят о том, что экономика не в самом лучшем состоянии, то можно довольно уверенно делать вывод о том, что действительно кризис не за горами.

Также следует разработать систему правильных стимулов для финансистов. В 2008 г. такой подход отсутствовал, а мог бы на самом деле предотвратить кризис. Дело в том, что руководители финансовых компаний получают свои поощрения по результатам роста фондового индекса, увеличении стоимости активов и т.д., что создает стимулы к более рискованным вложениям. Больше риска — больше потенциальная отдача. Необходимо было не так жестко выстраивать связь между бонусами руководителей и количественными характеристиками фондовой стоимости компаний. Конечно, положительная связь быть должна, но она не может быть однозначной — чем динамичнее растет инвестиционный портфель, тем больше ваши бонусы. Тут должен быть более тонкий подход, позволяющий скорректировать эту линейную связь. Необходимо в большей степени ориентироваться на структуру портфеля, а не просто на его рост. Сегодня как раз наблюдается тенденция более консервативного подхода к управлению активами компаний, что присутствует в рамках ЕС.

У нас пока этого нет. Да и фондовый рынок, сильно пострадавший в ходе кризиса, смог довольно быстро восстановиться, однако сегодня его перспективы весьма туманны. Тут сказывается и тот факт, что мы унаследовали многие проблемы докризисного периода. То, о чем говорилось и раньше — создание единого депозитария, необходимость действенного закона об инсайдерской информации и т. д. в значительной мере осталось на уровне разговоров. Принять эти меры необходимо, чтобы наш фондовый рынок вышел с точки зрения регулирования на тот же уровень, что и в большинстве западных государств. Пока это не будет сделано, нам вряд ли удастся нащупать новое направление в развитии финансовой системы. И уже тем более сложно будет надеяться на создание международного финансового центра в России. То, что есть, имеет лишь региональное значение без видимых перспектив превращения в глобальный центр, подобный тому, что есть в Лондоне, Токио, Нью-Йорке.

— Как Вы оцениваете сегодняшнее состояние финансовой системы России? В чем заключаются ее особенности?

— Это очень обширный вопрос, поэтому остановлюсь на том, что кажется мне наиболее интересным. На мой взгляд — это соотношение сегментов в финансовой системе. Об этом часто не упоминают, когда характеризуют нашу финансовую систему, но и с научной, и с практической точки зрения это имеет значение.

Говоря о финансовой системе, мы на бытовом уровне предполагаем, что к ней относятся все финансовые институты. В итоге это дает мозаичную картину, которую без ущерба для корректности и правильности понимания можно свести к двум макросегментам — финансовым посредникам и финансовым рынкам. Таким образом, трансформация сбережений может происходить через посредников или непосредственно через рынки.

С этой точки зрения российская финансовая система не вполне вписывается в традиционные контуры. В Германии, например, доминируют посредники, т. е. банки и страховщики, а в России еще до кризиса сложилась удивительная картина. С одной стороны, наши граждане имели довольно слабое представление о фондовом рынке, и все же более полное — о банках и страховых компаниях, но это отнюдь не соответствовало пропорциональному соотношению сегментов. К 2007 году доля фондового рынка была существенно больше (капитализация одного рынка акций превысила 100%), чем банков и страховых компаний (доля их совокупных активов в ВВП была около 70%). Насколько это соотношение отражало реальность — большой вопрос. Такое искаженное соотношение связано с тем, что в 2005 — 2007 гг. фондовой рынок в России рос, не опираясь на фундаментальные экономические показатели, соответственно, рыночный сегмент развивался по спекулятивной траектории.

Сегодня мы можем говорить о том, что Россия тяготеет к модели, аналогичной германской. Банки и страховые компании — более привычны для российских граждан и фирм. Пользователями рыночного сегмента у нас являются преимущественно крупные компании. Особенность российской финансовой системы связана с тем, что рыночный сегмент если и развивается, то только по спекулятивной траектории, в значительной мере, формирующейся под воздействием цикла притока/оттока средств от нерезидентов. При этом динамика в области финансового посредничества явно недостаточна. Спрос на доступные кредитные продукты и сберегательные инструменты есть, а вот предложение пока не соответствует спросу.

Если сбалансированность этих двух сегментов не будет достигнута, то финансовые потрясения могут стать нашей нерадостной реальностью. После кризиса на мировом и нашем рынке преобладают консервативные настроения и, наверное, можно надеяться, что еще 2 — 3 года эти настроения фундаментально не изменятся. В это время можно рассчитывать на финансовую стабильность, ну, а дальнейшее развитие событий прогнозировать сложно.

— Что необходимо сделать для оздоровления финансовой системы нашей страны?

— Отчасти мы уже говорили об этом. Первое, что необходимо сделать — это ликвидировать «долги» прошлых лет, т. е. ввести законодательные акты (и добиться их выполнения), которые были предусмотрены в 2006 — 2008 гг. в соответствии с концепцией развития финансового рынка. Также нам следует продолжать перенимать западный опыт и стандарты, активнее участвовать в работе таких институтов как Базельский комитет по банковскому регулированию и т. п., взаимодействовать с финансовыми регуляторами других стран.

Стоит нам подумать и о том, как эффективно перераспределить полномочия в части регулирования финансового рынка. Сейчас есть Центральный банк, Минфин и Федеральная служба по финансовому рынку, среди которых и распределены все полномочия. До кризиса считалось, что должен создаваться мегарегулятор, причем желательно на базе института, ответственного за рыночный сегмент. Такой подход опирается на опыт ряда зарубежных государств (Великобритании, Норвегии). В нашем случае этот ФСФР. После кризиса видение зарубежных экспертов несколько изменилось, и теперь считается, что важно не только обеспечить устойчивость финансовых институтов на микроуровне, но и добиться так называемой макропруденциальной устойчивости финансовой системы. Необходимо, чтобы не отдельные финансовые институты демонстрировали свою жизнеспособность, а вся система в целом. В соответствии с этими взглядами считается, что мегарегулятор должен создаваться на базе ЦБ, который отчасти отвечает за состояние макроэкономики и может регулировать отдельные сегменты финансовой системы. В этом и заключается стратегическая дилемма для России — строить финансовый регулятор на базе ФСФР или ЦБ. Я думаю, что нам следует склониться к более консервативной схеме, в которой главенствует ЦБ.

— Влияли ли финансовые инновации на экономическую нестабильность последних лет?

— Да, влияли, и притом со знаком минус, хотя в принципе ставить только минус рядом с графой «финансовые инновации» было бы неверно. Финансовые инновации создаются все-таки не для спекуляций, отмывания денег и обрушения системы. Их цель — создание упрощенного доступа к финансированию. Они появляются в интересах перспективных компаний, которые предлагают инновационные продукты и услуги, но не имеют достаточно собственных средств для реализации этих проектов. Причем то, что вчера могло считаться инновацией, сегодня является привычным делом. Например, инфраструктурные облигации.

Так что ставить крест на финансовых инновациях не следует. Думаю, что через 2 — 3 года появятся возможности для разработки новых инноваций, которые помогут ряду компаний в облегчении доступа к капиталу. Ну, а затем, на очередном витке, могут привести к очередному кризису. Но это неизбежная цепочка событий.

— Есть ли заказы со стороны государственных или частных предприятий на разработки в тех областях, которыми Вы занимаетесь?

— Сейчас у нас идет масштабный долгосрочный проект в рамках научно-образовательного центра экономики и менеджмента под названием «Влияние финансовой системы на динамику и цикличность экономического развития: выводы для России». После окончания первого этапа этой работы у нас прошел научно-практический семинар, на котором присутствовали эксперты из Министерства финансов, Министерства экономического развития, НИУ ВШЭ. На семинаре мы предприняли попытку проанализировать проблемы и перспективы индустрии опережающих индикаторов. Это был плодотворный диалог, в ходе которого были продемонстрированы наши наработки и результаты работы наших коллег. Очевидно, что у наших профильных министерств есть заинтересованность в подобных разработках. Другой вопрос, что не всегда результативность использования того или иного индикатора они считают исчерпывающими.

Потенциально рынок здесь есть и достаточно емкий. В свое время мы направили в Министерство финансов, Министерство экономического развития, ФСФР и ЦБ специальную аналитическую записку, которая была составлена по итогам дискуссии, прошедшей на семинаре. Думаю, что если такие аналитические комментарии будут периодически направляться в профильные министерства и ведомства, то это будет наилучшей рекламой нашей деятельности и привлечет к нам внимание потенциальных заказчиков. Это, в свою очередь, будет способствовать коммерциализации нашей научной деятельности.

Беседовала Елена БАЛАШОВА,

Управление инновационного развития

Источник